Дэска Буромех

что-то никто не комментит...

ганслингер Много тавтологии в некоторых местах, и слишком уж Мэриел ласкова к хорьку. А так интересно. Вторая глава длинновата. Но всё равно вполне интересно.

я играла, галиматья. Хамелеона вроде Эспио звали, но он по-моему был фиолетовый. это канонический такой был, в мультике и в Sonic heroes.

Sonic Riders? Джет ястреб? Это... Блин, забыла название трассы, Зелёные Джунгли, чтоли... Забавно.

а что такое реквест?

блин, я ведь наглая... Не нарисуешь мне какую-нибудь картинку к фанфу про Поднебесный?

Taneli, кстати, а что такое "колонийские" сюжеты? это случаем не сай-файсовского какого-нибудь сериала арт?

ты извиняй, мне пока лень перелопачивать обе твои темы. Но Повешенный Мартин меня на девианте приколол! XD

У этого кошмара спустя полгода появилось продолжение! ***5*** Темно. Жутко. Заброшенная лачуга. Двое горностаев ёжились и жались друг к другу, стараясь держаться вместе. Больше всего на свете они хотели убраться как можно дальше отсюда. - Вы выполнили мой приказ, это хорошо для вас,- прозвучал вдруг голос в темноте. Горностаи взвизгнули от неожиданности и ещё сильнее прижались друг к другу. На них уставились янтарно-оранжевые глаза. Но всё же на мгновение они вздохнули с облегчением. А зря… - Но вы принесли слишком мало! Нужно больше оружия! - Да, г-господин,- заикаясь, проговорил один из горностаев. Тут говоривший с ними оказался за его спиной. - Это значит, что я недоволен!- рыкнул голос, и его обладатель свернул горностаю шею. Труп грохнулся об пол, как мешок с картошкой. Второй горностай завопил громко, затем послышался свист стрелы, и на землю шлёпнулся второй мертвец. Янтарные глаза кровожадно блеснули: - Ничтожества!.. Надо послать новый отряд! Джейн, юная ласка, притаилась, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Если ласка сделает малейшее неправильное движение – ей конец! Прошло полчаса прежде, чем она поняла, что убийца горностаев уже ушёл. Ласка бесшумно отправилась в путь. Надо найти команду знаменитого Серебряка и его друзей и предупредить их о том, что «демон в лисьей шкуре» задумал нечто безумное, чтобы захватить весь Поднебесный, отобрав власть у Недоума и прочих горностаев. *** Она бежала, сбивая лапы в кровь. За ней гнался горностай, он был не из армии Вруна, а из прихвостней лиса. В последний момент Джейн юркнула за угол и спряталась в норке между корнями старого чахлого дерева. Она слышала биение своего сердца и боялась, что его может услышать горностай. Он заметил её, когда она выходила из той лачуги. И началась игра в кошки-мышки. Горностай огляделся, и, не обнаружив свою жертву, отправился прочь. Джейн выбралась из норки и огляделась. И тут её схватили сзади, прижали к носу тряпку с дурманящим запахом. Джейн пару раз дёрнулась и уснула. *** Серебряк пришёл из Замка Чертополоха и объявил, что за ними в погоню вновь отправился Врун – на сей раз, чуть ли не с целой армией. - И что будем делать? Снова разделимся, разбежимся и встретимся в другом месте?- спросил Кореш. - Нет,- задумчиво возразил Серебряк.- Думаю, на этот раз нужно преподать Вруну урок. Так что напрягите свои извилины и придумайте что-нибудь умное! Скептик-Живучий покачал головой: - Ну, не знаю… Думаешь, в этом есть смысл? А почему бы нам просто не отступить в Дальний лес? Врун туда, пожалуй, не сунется: побоится крысиных орд. - Верно,- к всеобщему удивлению согласился Серебряк.- Пошли на север! Но Живучий тут возразил: - Не надо спешить,- сказал он.- А вдруг у Вруна хватит смелости пойти за нами и туда? Смельчак в удивлении щёлкнул зубами: - Ну, тебе вообще не угодить! Даже если ты что-то предлагаешь сам, и мы одобряем твою идею, ты тут же начинаешь в ней сомневаться! - Должен же кто-то в нашей компании быть осторожным!- огрызнулся Живучий.- Кто же вас предостережёт от опасности, если не я? - Ладно, хватит спорить! У кого какие будут идеи?- спросил Серебряк. По общему мнению, лучший план предложила Быстроножка. Его начали выполнять. Неподалёку стоял огромный муравейник, в котором копошилось много крупных и злющих насекомых. Минивер, в чьих маленьких лапках любая работа спорилась, скатала из глины несколько полых шариков, тонких как яичная скорлупа, и оставила их сушиться на солнце. Когда шарики высохли, в них через оставшиеся дырочки стали загонять муравьёв. Заполнив шарики, отверстия затыкали листочками платана, скрученными и намоченными для гибкости. Целый пучок длинных прямых прутьев вручили Смельчаку, непревзойдённому стрелку. Вдобавок ласки очистили от листьев несколько молодых деревьев и согнули их стволы в виде катапульт. Серебряк осмотрелся, и, довольный сплочёнными действиями своих друзей, воскликнул, что осталось лишь дождаться неприятеля. Ласки стали ждать появления шерифа. Вдруг прибежал Голубок. - Заботливая, я к тебе! Я тут нашёл в лазарете, в тумбе, твою сумку старую с вещами. Ласка протянул находку девушке. - О, спасибо, Голубок!- сказала она, забирая сумку. - А ещё там было это,- он протянул ей ещё один предмет. Это оказался фотоаппарат. - Оу, мой цифрик!- радостно воскликнула она. - Что такое «цифрик»?- удивилась стоявшая рядом Минивер. - Цифровой фотоаппарат!- сказала Заботливая.- Это… такое приспособление, с помощью которого люди делают фотографии. Фотография – это карточка из картона, а на ней картинка. Короче, вот, смотри. Заботливая выставила режим, отключила вспышку и сфотографировала Минивер. - Ой, мамочки,- вздрогнула та. - Не бойся, это вовсе не опасно! Вот, глянь – это ты!- улыбнулась Заботливая и показала подруге дисплей. - Ничего себе!- присвистнула ласка-с-ноготок.- А где же карточка? - Карточку я сделаю, когда после всего нашего приключения вернусь домой… - Ты собираешься вернуться домой?- встрял Живучий.- Но как же я? Я думал, ты меня любишь и навсегда останешься со мной! Заботливая замялась, не зная, что сказать: она симпатизировала Живучему, любила как друга, но… Этого «но» она пока и сама не могла понять. Хотя стоявший в паре метров Ганслингер, похоже, догадывался о примерном значении этой заминки. В глазах Живучего сверкнули слёзы обиды, он резко развернулся и пошёл прочь. Заботливая покачала головой и закатила глаза. - Опять двадцать пять,- проворчала она. - Ты и правда собираешься потом вернуться домой?- полюбопытствовала Минивер. - Если и да, то только для того, чтобы забрать некоторые вещи. Не хочу оставаться там надолго… Заботливая казалась несколько раздражённой, Минивер однако почувствовала, что та не в настроении обсуждать это. Тоска по родному дому – это обычное чувство, даже если тебе там не рады. Минивер понимала, что в некоторой степени Заботливая обманывает сама себя, когда говорит, будто там её ничего не держит. - Я думаю, тебе стоит пойти и объяснить всё про вещи этому истеричному олуху,- сказала Минивер.- Я вижу, вы любите друг друга, но вы слишком часто стали ссориться. Это грустно. - Да, действительно,- ответила Заботливая и отправилась в сторону Живучего.- Угадай, кто?- хихикая, спросила она, закрыла ему глаза ладонями. - Ой, мамочка,- тихо охнул Живучий. - И вовсе не мамочка,- нараспев выговорила Заботливая и убрала ладони. - Я с тобой не разговариваю!- обиженно надулся тот.- Ты ведь хочешь меня бросить!- ласка показал ей язык. Она легонько щёлкнула его по носу. - Вовсе я не собиралась тебя бросать! Мне в моём мире делать больше нечего! Я хотела лишь забрать оттуда некоторые вещи. - Правда?- с надеждой во взгляде спросил он. Она улыбнулась и погладила его по щеке. - Правда, дурачок,- ласково прошептала она. Он собрался поцеловать её, но она сдержала этот порыв. - Но если ты снова вздумаешь капризничать и устраивать мне скандалы, как истеричная девчонка, то я быстро передумаю! Живучий потупился и упёр взгляд у своих ног. Она обняла его и поцеловала в щёку. - Вот и умничка, быстро соображаешь! - Врун идёт!- крикнула Минивер. - Так! Все по местам!- скомандовал Серебряк. - Да, это Врун!- сказал Смельчак.- Смотрите, он всё время идёт на задних лапах, будто разучился ходить на четырёх! - Но я и Ганслингер тоже на двух ходим!- прошептала Заботливая. - Вы из другого мира, вы привыкли к этому образу жизни,- ответил Кореш. - Кореш, Бриония, Живучий, за мной! Святой, Головастый, Быстроножка и Минивер – к катапультам! Смельчак, Заботливая и Ганслингер, не спускайте глаз с Вруна. Серебряк двинулся навстречу полчищу горностаев, а за ним последовали Бриония, Кореш и Живучий. *** - Ты уверена, что этот ласка надёжный?- спросил Серебряк. - Да, он немного нервозен и боязлив, но в трудную минуту у него начинают особенно хорошо работать мозги. - А не трус ли он?- с сомнением прошептал Кореш. - Есть немного,- ответила Бриония, пожав плечами. Искомый ласка прятался в амбаре, за стогом сена. В помещении царила полутьма. - Это ты зовёшься Скептиком-Живучим?- спросил Серебряк. Ласка, вздрогнув, обернулся, и его глаза сверкнули во мраке маленького захудалого амбара. - Да,- шёпотом ответил он. - Я Серебряк,- представился предводитель маленькой команды изгнанников. - Живучий, мы пришли, чтобы позвать тебя… присоединиться к нам!- Бриония сначала замешкалась, но затем её голос снова отвердел. - Что? Нет! Я не могу! У меня мать… - Ты серьёзно думаешь, будто я поверю, что ты так за неё беспокоишься?- фыркнула девушка. Серебряк удивлёно глянул на неё. - Ты меня плохо знаешь,- огрызнулся Живучий, обращаясь к ней.- А если вы пришли, чтобы посмеяться надо мной, оскорбить или подвергнуть опасности мою семью, то можете проваливать! - Ну и зря! Вот и оставайся со своей мамашей-алкоголичкой! Жди, пока она из-за плохого настроения забьёт тебя насмерть! - Бриония, прекрати! Мы пришли не ругаться, а позвать Живучего в отряд!- встрял Серебряк. Бриония фыркнула: - Забудь, Серебряк! Это была неудачная мысль! Он как родился и живёт трусом, так трусом и умрёт! Живучий вышел из себя и угрожающе зашипел: - Хватит! Убирайтесь прочь! Серебряк с друзьями ушли. … Вернулись они вечером. Амбар горел адским пламенем. Рядом стоял Врун с несколькими подчинёнными. - Никто не смеет отказываться платить налоги!- воскликнул Врун. Мать Живучего отказалась платить, потому что платить было нечем. Кореш и Серебряк шмыгнули в амбар, чтобы спасти Живучего и его мать. Когда тела были вынесены, Живучий едва дышал. Он нахватался дыма. Серебряк вытер его морду мокрой тряпкой, Бриония занялась Корешом. Мать Живучего не выжила. Друзья отнесли новоиспечённого – во всех смыслах этого слова – члена команды к лорду Мудрому. Ласка был вылечен и присоединился к Серебряку и его друзьям. Вскоре в команде появилось ещё прибавление: Святой, Головастый и Минивер, а затем и Смельчак с Быстроножкой. *** Серебряк смотрел на Вруна, когда вдруг почувствовал, что стоявшего рядом Живучего трясёт частой дрожью. Серебряк протянул свою лапу и крепко сжал ладонь Живучего. - Спокойно, друг. Он не успеет ничего тебе сделать. Скоро всё закончится! Ганслингер почувствовал, как его кровь начала закипать в жилах. Он взял свой пистолет Кольт М1911 и взвёл курок. - Пусть идут. Как только Врун подойдёт ещё на пару шагов, я ему башню снесу, - прошипел горностай, целясь из пистолета во Вруна. - Только если успеешь сделать это первым, дружочек, - почти также зловеще произнёс Смельчак, готовя к броску свой дротик. Заботливая вздрогнула. Вид двух вооружённых и агрессивно настроенных зверей пугал ласку. Точнее, её пугала возможность кровопролития её другом. - О, нет! Линг, не убивай его!- крикнула Заботливая. - Стой, Врун! Пройдёшь дальше и ты погиб, - крикнул ему Серебряк. - Ну, всё! Пора с вами кончать, - грозно ответил Врун, - Всем в атаку! Святой, Быстроножка, Минивер и Головастый начали обстреливать врага из катапульты. Камни взмыли вверх и врезались в толпу горностаев. Сразу же после этого раздались болезненные вопли несчастных воинов. Какой-то горностай собрался метнуть копьё в Серебряка, но ласка опередил его, выстрелив из рогатки, попав тому прямо в лоб. Живучий спрятался за деревом и испуганно стонал, надеясь, что копья и стрелы горностаев его не достанут. Битва шла полным ходом. Серебряк схватил обронённое кем-то копьё и дрался им. Дрался с Вруном. Горностай повалил ласку на землю и приготовился проткнуть его своим мечом, как вдруг прогремел выстрел. Врун заверещал благим матом, хватаясь лапой за плечо, из которого вовсю хлестала кровь. Серебряк повернул голову и увидел Ганслингера, в вытянутых лапах которого был пистолет: - Ганслингер, Ты спас мне жизнь, - сказал Серебряк. - Стреляйте, идиоты! Убейте этого горностая! – вопил шериф Поднебесного. Несколько лучников собрались застрелить Линга, но не успели. Пистолетные пули убили несчастных лучников быстрее, чем те успели понять, что это было. - О, боже мой! Что это было? - Пощадите! Я не хочу так умирать! - Мамаааааа! Мамочкаааааа! И тут в них полетели из катапульт шарики с муравьями. Те тут же вырвались на свободу и принялись кусать горностаев. Воины Вруна жалобно завопили. Побросав на землю всё оружие, горностаи разбежались кто куда. Врун, оставшись один на один с врагом, заорал своим приятелям что-то угрожающее. Ганслингер, глянув на него и усмехнувшись, крутанул в лапе пистолет: - Пришёл, увидел и получил по заднице, ха-ха-ха! Вдруг раздался свист. Горностай вскрикнул и выругался: - Тьфу ты чёрт! Какая сволочь из лука стреляла?! Смельчак вскинул голову и увидел, что за деревом прячется какой-то рыжий зверь с луком в лапах. - Это тебе за Линга! Умри! – заорал Смельчак и метнул дротик в зверя. Тот успел увернуться от летящего в него дротика и скрылся в лесу. Серебряк и другие ласки подошли к горностаю. - Эй! Ты как? – спросил Серебряк, помахав лапой перед мордой Ганслингера. - Порядок, в моём мире мне тогда намного хуже досталось. - Слава Богу!- Выдохнула Заботливая.- А где Живучий? - Здесь я,- ответил Живучий, всхлипывая, и вышел из-за дерева, держась обеими лапами за пятую точку.- Один из приятелей Вруна напал меня с палкой, но его спугнули муравьи. Заботливая переглянулась с остальными, а встретив взгляд Линга, многозначительно улыбнулась и кивнула на Живучего. Линг глянул на хнычущего ласку и усмехнулся, кивнул Заботливой. Изгнанники обработали рану Вруна, связали его и отправились дальше в путь. Серебряк злорадствовал и подкалывал шерифа, тот злобно огрызался. С наступлением вечера был разбит лагерь. Головастый разжёг костёр, Вруна привязали к дереву. Приготовили ужин, и Святой стал молиться. Завязался спор между ним и Вруном. Ласки и Ганслингер ели, пили прохладную ключевую воду из скорлупок кукушечьих яиц, пели и веселились. Головастый, во избежание инфекции, наложил на раны Брионии и Кореша припарки. Затем все легли спать. А утром Смельчак стал сооружать хитрое приспособление. После спора между Вруном и Смельчаком с Серебряком выяснилось, что ласки собираются привязать Вруна к плоту отправить плыть по реке. Заботливая была возмущена этой идеей, но Серебряк с командой не желали слушать никаких возражений, считая, что она попросту не понимает их чувств. Она попыталась воззвать к Ганслингеру, но и он соглашался с ласками. - Но ты ведь горностай, как и он! А тебе бы понравилось, если бы ребята тебя привязали к плоту и отправили купаться подобным образом?- спросила она. - Ну, я же им ничего не плохого не сделал, только помогал сегодня! А Врун постоянно на них охотится и пытается убить! Ты ведь сама знаешь! Тогда она рассердилась, круто развернулась и пошла дальше молча. *** Джейн пришла в себя и огляделась. В грязное окно тускло светили солнечные лучи, пахло навозом. - Ууу, голова!- страдальчески протянула она. Эта самая голова ужасно болела от дурманящего запаха, усыпившего её. Приподнявшись на локте, она дотянулась до прикроватной тумбочки, и, опершись об неё, села на захудалой койке. В глазах плыло. Интересно, кто на неё напал, чём её отравили и кто же её сюда притащил? И что же это за коморка? Голова раскалывалась. Джейн буквально «ползя» по стенке, встала с ложа и добралась до выхода. Приоткрыв дверь, она увидела стоящего к ней спиной чумазого ласку, подметавшего дворик куцей метлой. Джейн тихо закрыла дверь и огляделась. А вот и чёрный ход! Девушка на цыпочках прошла к нему и выскользнула наружу. Она снова была свободна! Теперь в путь, искать Серебряка и его друзей. *** После стычки с Вруном ласки снова зашли к лорду Мудрому, уяснили свой маршрут, и, наконец, отправились в путь к жёлтым горам. Но прежде они приостановились в замке на отдых до вечера… Тогда как Заботливая нанесла зачем-то короткий визит в свой мир. «Наверно, она хочет посмотреть на него,»- решил Ганслингер, и никому ничего не сказал. Затем девушка вернулась, с рюкзаком и сумкой, безмолвно сунула Минивер её снимок и молча потопала в хвосте отряда. Заботливая ни с кем не разговаривала и ходила насупленная. Вскоре у Серебряка лопнуло терпение: - Дорогуша, вы издеваетесь?! Вы забыли, как Врун пытался убить вас двоих и ранил Живучего? - Ранил не он, а его солдат!- возразила Заботливая. - В тот раз да! А до того, как вы, мисс, присоединились к нам, он тоже чуть не убил Живучего: поджёг его дом, стоял и смотрел, злорадно посмеиваясь! Как вам это нравится?!- Серебряк круто развернулся и пошёл дальше. Заботливая на некоторое время застыла столбом. Все остальные уже потянулись вслед за Серебряком. Остаток дня Заботливой прошёл как в тумане. На привале она не решилась сесть рядом со всеми. Но вскоре к ней присеменил Живучий, опередивший Ганслингера вновь. Тот решил тут же, что ласка сам справится. - Ты чего не со всеми?- спросил Живучий, стоя за её спиной и обнимая её за плечи. Она повернулась к нему через плечо и поглядела ему в глаза. В её взгляде Живучий увидел чувство вины. - Да ладно, не парься!- сказал он и вдруг развеселился. «И когда он успел нахвататься от меня этих словечек?.. Или это он у Димы научился?»- подумала Заботливая и улыбнулась. - Давай лучше вообще обо всём этом забудем!- предложил Живучий. Она кивнула, и они вернулись к друзьям. Серебряк кивнул им. Утром они продолжили путь. Завязался разговор о хобби лорда Мудрого. - Мне тоже нравятся в бутылки!- сказал Серебряк.- Они такие красивые, разноцветные! - А я тоже люблю бутылки, но только полные!- встрял Живучий. Ганслингер подавил смешок, а Святой укоризненно заворчал на Живучего: - Ах ты, грешник несчастный! Тихонько засмеялась Заботливая. Разговор окончился, они безмолвно шли по лесу. Вдруг послышался шум, потом впереди показалась фигура. Когда она подошла ближе, ребята поняли, что это ожившие доспехи. Они ходили как-то странно и сначала прошли мимо зверей, потом тяжко вздохнули и вернулись. - Стойте! Ласкам любого вероисповедания запрещено идти дальше. Серебряк вскинул бровями и позвал Святого: - Эй, Святой! Кажется, это по твоей части! Святой возмутился: - По моей? Что за чушь! Я ведь не монах – потому, что я не в законе… Хм… Вдруг Заботливая опять прыснула от смеха и уткнулась мордочкой в бок стоявшему рядом Ганслингеру. Он же легонько похлопал её по плечу, призывая к молчанию. Рыцарь показал им спектакль неловкости – спотыкался, неуклюже шатался, размахивал мечом, при этом называя его алебардой. Смельчак по просьбе Серебряка выстрелил камнем из рогатки в голову рыцаря, и остроконечный шлем повернулся задом наперёд. При этом рыцарь стал разговаривать разными голосами, и эти голоса спорили между собой! Ласкам и горностаю начинало казаться, что перед ними демон. Однако Серебряк вдруг сообразил, что тут к чему. - А мне кажется, здесь всё ясно!- заявил он.- Сейчас вы все зарядите свои рогатки и по моей команде «пли» одновременно выстрелите! Кореш стреляет в правую руку, Бриония - в левую, Быстроножка – в правую ногу, Головастый – в левую, Святой и Заботливая – в голову, Смельчак – в грудь, Живучий – в правое плечо, Малявка – в левое, я и Ганслингер стреляем в живот! Готовы? Раз, два, три… Пли! Когда послышался особенно громкий звон, Серебряк обернулся и несколько укоризненно посмотрел на Ганслингера. Тот выстрелил по доспехам из кольта. Из развалившихся доспехов вылезли тощие хорьки, и, шатаясь, разбежались. Изгнанники проводили их взглядами. Ганслингер посадил себе на плечи Заботливую и Живучего, друзья пошли дальше. После ночёвки ласки всполошились: они почувствовали опасность. - Я чую горностаев! Собираемся и быстро уходим!- скомандовал Серебряк. - А может, это я?- не уверено спросил Линг, краснея до ушей. - Нет, для тебя одного слишком сильный запах!- отмахнулся Серебряк. - Но куда нам идти?- запаниковал кое-кто. Серебряк осмотрелся. - Видите холмики? Это явно кротовьи тоннели! Мы пройдём по ним мимо горностаев! Точнее, под ними! Быстроножка вздрогнула: - Но там так темно! И кротам это вряд ли понравится! Серебряк начал нервничать: - Да, действительно… Но нам необходимо спрятаться! Думайте, скорее! Надо что-то делать! Время поджимало…

а что поповоду Хэдшота? Уже передумал? Странно это: там ты говорил - "закончим "преисподню", тогда всё остальное, а то слишком много на моих бедных плечах!"... А теперь...

Забавное начало, тольео не гуоЗим, а гуоСим! Жду проду!

Ты не сойдёшь с ума от такого количества фанфов начатых?

Данное произведение написано в пору депрессии, прошу так же иметь в виду, что Живучий на самом деле по канону жив во всех первых трёх книгах серии «Тайны Заботого Острова». Это просто мрачный фанфикшн. Прости меня, друг! - Не-ееет!!!- вскрикнул Замухрыш. Живучий удивлённо смотрел на него. В глазах ласки виделся ужас, изумление и какая-то детская обида: за что?! Что он такого сделал?! Врун одной лапой придерживал ласку за шиворот, одновременно с ним медленно опускаясь на колени. Другая лапа шерифа держала что-то металлически блестящее. На животе, на белой рубашке Живучего огромным багровым цветком расцвело кровавое пятно. Наконец, Врун вырвал нож, и ласка стал падать на пол бара ничком. Замухрыш смотрел как завороженный. В последний момент он очнулся, подлетел к горностаю и ласке, правой ногой ударил в челюсть Вруна, одной лапой при этом успев подхватить раненного. Перехватив затем Живучего на руки, Замухрыш выскочил с ним из бара. Некоторое время Замухрыш нёсся по лесу с Живучим на руках. Наконец, он остановился и сел с умирающим другом на траву. - Прости меня, Живка! За то, что я наговорил тебе тогда! Я не понимал… Но ты такой, какой есть, и я не имел права заставлять тебя меняться… - Забудем… об этом… Не позволяй им… сжечь меня… Похорони меня здесь… от меня тогда… будет хоть… какой-то толк… Прощай!- с трудом выговорил Живучий. Несколько раз он глубоко вдохнул воздух, моргнул и закрыл глаза. Навсегда. - НЕЕЕТ!!!- протяжно простонал Замухрыш, когда почувствовал, как тело Живучего безвольно обвисло на его лапах. Ещё полчаса Замухрыш сидел на земле, под дождём, обнимая мёртвого друга. Наконец он встал, отошёл в сторону и принялся копать всеми четырьмя лапами. Вырыв могилу, он опустил в неё Живучего и закопал. - Прости меня, друг!- тихо произнёс Замухрыш. Он забылся, без снов, возле могилы. Во сне он вздрагивал и всхлипывал. Он не очень-то долго знал Живучего, и всё же считал своим другом. И теперь ощущал пустоту в сердце, в душе. Его друг погиб, убитый шерифом Поднебесного. О, Врун, берегись! Живучий будет отомщён! *** Сердитый Замухрыш беспокойно вертелся, ходил взад-вперёд. Живучий сидел на земле рядом, подогнув под себя ноги. Уже несколько дней они вместе бродят по Поднебесному. После калки по Смельчаку отряд Серебряка решил передохнуть, и ребята разошлись кто куда. Живучего взял с собой Замухрыш. Пару раз на парочку напал Врун со своими солдатами. И дважды Живучий сбежал, оставив Замухрыша спасаться своими силами. - Замухрыш…- позвал Живучий. Замухрыш схватил Живучего за шиворот, рывком поднял с земли и дал оплеуху. - Трус! Предатель! И я называл тебя другом! А ведь я б тебя никогда не оставил одного! - Прости, За… - Умолкни! Ненавижу тебя! Замухрыш почувствовал, как глаза щиплют слёзы обиды, и, не желая показывать их виновнику, отвернулся. - Тебе плевать на всех, кроме себя! Чёртова эгоистичная сволочь! Убирайся! Не желаю больше никогда тебя видеть! - Но… - ПОШЁЛ ПРОЧЬ!!! … И Живучий ушёл. Прежде чем, Замухрыш понял это, прошло несколько минут. Оглядевшись и не обнаружив бывшего приятеля, он подумал: «Ну, и скатертью дорожка!» Прошло несколько дней, Замухрыш перестал сердиться, и даже уже частично жалел о своём срыве. Хотел вернуть друга, но не знал, где его найти. Замухрыш уже отчаялся когда-либо снова увидеть Живучего. Но вот на третий день после ссоры он зашёл в бар и увидел за дальним столиком стенки друга. Мрачного, грустного, одинокого. Замухрыш не решался подойти. Лишь заказал себе медовой росы. Вскоре в бар ввалился Врун с компанией присных. Один из горностаев тащил девушку-ласку. Она упиралась и что-то кричала. - Замолчи, поросёнок!- прикрикнул на неё Врун.- Ты задерживаешь уплату налога за своё жильё! Плати сейчас же! - Нет!- заявила она и плюнула в лицо горностаю. - Ах, ты дрянь!- вышел из себя шериф и достал нож. Замухрыш хотел было вмешаться, но его опередил Живучий… - Не-ееет!!!- вскрикнул Замухрыш. …Очнувшись, он подлетел к горностаю и ласке, отшвырнул первого, подхватил друга на руки, выскочил на улицу и помчался в лес… *** - НЕЕЕТ, ЖИИИВУУУЧИИЙ!- проснулся с воплем на устах Замухрыш. Он стал оглядываться, надеясь, что всё это – лишь страшный сон, что его друг жив… Но вот он видит он рядом могилу друга, сооружённую собственными лапами. Замухрыш издал протяжный стон. «Прости, Замухрыш»…- хотел сказать Живучий. Но Замухрыш не дал ему договорить… - Прости меня, друг!- прошептал хрипло Замухрыш, и отправился в Лес Полумесяца. А его слова застыли в пустоте… Конец. P.S. Здесь я и Живучий, и Врун, и Замухрыш. Сам себе предатель, судья и палач.

а я вас всех не понимаю: отрицалы - интереснее конено, но! в книгах положительные герои даются для того, чтобы ЛЮБИЛИ ИМЕННО ИХ, А НЕ ЗЛОДЕЕВ! Все ваши заявления - вывалять в навозе, методы пыток - выглядят пафосно! и не искренне, либо искренне и слишком злобно. странные вы здесь... не поймите меня неверно, я не обидеть вас хочу, я просто не понимаю, за что можно так любить злодеев и ненавидеть положительных героев.

Данное произведение написано в пору депрессии, прошу так же иметь в виду, что Живучий на самом деле по канону жив во всех первых трёх книгах серии «Тайны Заботого Острова». Это просто мрачный фанфикшн. Прости меня, друг! - Не-ееет!!!- вскрикнул Замухрыш. Живучий удивлённо смотрел на него. В глазах ласки виделся ужас, изумление и какая-то детская обида: за что?! Что он такого сделал?! Врун одной лапой придерживал ласку за шиворот, одновременно с ним медленно опускаясь на колени. Другая лапа шерифа держала что-то металлически блестящее. На животе, на белой рубашке Живучего огромным багровым цветком расцвело кровавое пятно. Наконец, Врун вырвал нож, и ласка стал падать на пол бара ничком. Замухрыш смотрел как завороженный. В последний момент он очнулся, подлетел к горностаю и ласке, правой ногой ударил в челюсть Вруна, одной лапой при этом успев подхватить раненного. Перехватив затем Живучего на руки, Замухрыш выскочил с ним из бара. Некоторое время Замухрыш нёсся по лесу с Живучим на руках. Наконец, он остановился и сел с умирающим другом на траву. - Прости меня, Живка! За то, что я наговорил тебе тогда! Я не понимал… Но ты такой, какой есть, и я не имел права заставлять тебя меняться… - Забудем… об этом… Не позволяй им… сжечь меня… Похорони меня здесь… от меня тогда… будет хоть… какой-то толк… Прощай!- с трудом выговорил Живучий. Несколько раз он глубоко вдохнул воздух, моргнул и закрыл глаза. Навсегда. - НЕЕЕТ!!!- протяжно простонал Замухрыш, когда почувствовал, как тело Живучего безвольно обвисло на его лапах. Ещё полчаса Замухрыш сидел на земле, под дождём, обнимая мёртвого друга. Наконец он встал, отошёл в сторону и принялся копать всеми четырьмя лапами. Вырыв могилу, он опустил в неё Живучего и закопал. - Прости меня, друг!- тихо произнёс Замухрыш. Он забылся, без снов, возле могилы. Во сне он вздрагивал и всхлипывал. Он не очень-то долго знал Живучего, и всё же считал своим другом. И теперь ощущал пустоту в сердце, в душе. Его друг погиб, убитый шерифом Поднебесного. О, Врун, берегись! Живучий будет отомщён! *** Сердитый Замухрыш беспокойно вертелся, ходил взад-вперёд. Живучий сидел на земле рядом, подогнув под себя ноги. Уже несколько дней они вместе бродят по Поднебесному. После калки по Смельчаку отряд Серебряка решил передохнуть, и ребята разошлись кто куда. Живучего взял с собой Замухрыш. Пару раз на парочку напал Врун со своими солдатами. И дважды Живучий сбежал, оставив Замухрыша спасаться своими силами. - Замухрыш…- позвал Живучий. Замухрыш схватил Живучего за шиворот, рывком поднял с земли и дал оплеуху. - Трус! Предатель! И я называл тебя другом! А ведь я б тебя никогда не оставил одного! - Прости, За… - Умолкни! Ненавижу тебя! Замухрыш почувствовал, как глаза щиплют слёзы обиды, и, не желая показывать их виновнику, отвернулся. - Тебе плевать на всех, кроме себя! Чёртова эгоистичная сволочь! Убирайся! Не желаю больше никогда тебя видеть! - Но… - ПОШЁЛ ПРОЧЬ!!! … И Живучий ушёл. Прежде чем, Замухрыш понял это, прошло несколько минут. Оглядевшись и не обнаружив бывшего приятеля, он подумал: «Ну, и скатертью дорожка!» Прошло несколько дней, Замухрыш перестал сердиться, и даже уже частично жалел о своём срыве. Хотел вернуть друга, но не знал, где его найти. Замухрыш уже отчаялся когда-либо снова увидеть Живучего. Но вот на третий день после ссоры он зашёл в бар и увидел за дальним столиком стенки друга. Мрачного, грустного, одинокого. Замухрыш не решался подойти. Лишь заказал себе медовой росы. Вскоре в бар ввалился Врун с компанией присных. Один из горностаев тащил девушку-ласку. Она упиралась и что-то кричала. - Замолчи, поросёнок!- прикрикнул на неё Врун.- Ты задерживаешь уплату налога за своё жильё! Плати сейчас же! - Нет!- заявила она и плюнула в лицо горностаю. - Ах, ты дрянь!- вышел из себя шериф и достал нож. Замухрыш хотел было вмешаться, но его опередил Живучий… - Не-ееет!!!- вскрикнул Замухрыш. …Очнувшись, он подлетел к горностаю и ласке, отшвырнул первого, подхватил друга на руки, выскочил на улицу и помчался в лес… *** - НЕЕЕТ, ЖИИИВУУУЧИИЙ!- проснулся с воплем на устах Замухрыш. Он стал оглядываться, надеясь, что всё это – лишь страшный сон, что его друг жив… Но вот он видит он рядом могилу друга, сооружённую собственными лапами. Замухрыш издал протяжный стон. «Прости, Замухрыш»…- хотел сказать Живучий. Но Замухрыш не дал ему договорить… - Прости меня, друг!- прошептал хрипло Замухрыш, и отправился в Лес Полумесяца. А его слова застыли в пустоте… Конец. P.S. Здесь я и Живучий, и Врун, и Замухрыш. Сам себе предатель, судья и палач.

Ифира, после Юба ещё всё-таки Синтия, наверно.

KPbICKA, я рада! *А из любимчиков у меня пока Рой. *

KPbICKA, я рада! *А из любимчиков у меня пока Рой. *

KPbICKA, я рада! *А из любимчиков у меня пока Рой. *

Дети войны (про Сварта, большой)

Как бы предыстория изгнанника. ***1*** Солнце освещало широкую иссушенную степь. Земля потрескалась, кое-где из торчали жёсткие пучки жёлтой травы, где-то росли колючие кусты. По лазури ясного голубого неба мелькали чёрные точки высоко летящих птиц. На краю степи, у основании невысоких скал - словно под их защитой - стояла полуразрушенная лачужка, в которой жило семейство хорька Снура Шестикогтя. В семье было много детей, но двое из недавно умерли от голода. Сейчас осталось всего шестеро детей, воспитывала которых мать Марта. Снур часто на время покидал их, пытаясь найти пропитаение. Сейчас двое сыновей Снура,Сварт и Кастиэл, возвращались домой из похода за едой в соседнюю деревню. Добыли они маловато: мешок пшена, два меха воды и пол-краюшки хлеба. Кастиэл был уже взрослым, а вот слабенький и хилый Сварт - совсем маленьким. Он уже очень устал: его пятки горели, солнце било в макушку; ему казалось, что земля и песок были везде: за шиворотом, в ушах, в носу, в глазах, скрипели на зубах. Со вчерашнего утра его сильно лихорадило. - Каа-ас, я больше... не могу,- еле выговорил Сварт. - Не можешь? Не можешь?!- тут же рассвирепел Кастиэл. Успев выйти вперёд, он метнулся назад к брату, надавал ему подзатыльников и стегнул по спине колючим прутом.- Я тебе покажу "не могу"! Ну-ка быстро пошёл вперёд, гадёныш! Кастиэл пнул Сварта. Тот выскочил вперёд, лапы его заплелись и он свалился на колени. Но тут же он вскочил и припустил со всех ног к избушке, спотыкаясь, падая и снова вставая. - То-то же!- рявкнул Кастиэл. Он рос весь в отца - жестокий, воинственный, крепкий хорь. Впрочем, все сыновья Снура вырастали сильными, противовес дочерям, слабым как мать. Кас хотел быть таким же как отец, во всех отношениях. И хотел, чтобы тот гордился им. Но тот не обращал на него внимания, считал слишком наглым и самонадеянным. И Кас злился: любимчиком Снура всегда был кто угодно, только не он. Сначала Форни, который умер недавно, теперь Сварт. Кастиэла мучила страшная ревность, и как только они со Свартом оставались наедине, младший брат становился жертвой жестокости старшего. ...Сварт добежал до редкого заборчика своего дома, и вдруг остановился. - Ну, и что ты встал, как пень?- Кас подошёл к брату и толкнул его вперёд. Но тот, дрожа, крепко стоял на месте. - Я т-туда н-не п-пойду,- проговорил, заикаясь, Сварт.- Там запах смерти! Шерсть на загривке встала дыбом, коротенькие усики встопорщились. Кас опять толкнул его, и Сварт глухо зарычал: - Отпусти меня! И не трогай!- хорёнок свирепо ощерился на мучителя. - Ты совсем обнаглел?! Смеешь на меня зубы скалить?- Кастиэл ударил Сварта по лицу левой лапой, оставив на носу и правой щеке шесть глубоких царапин, затем пнул его. И Сварт, наконец, ввалился внутрь. ...То, что они увидели внутри, заставило их опуститься на пол. Все их трое сестёр и один брат, мать с отцом лежали на полу мёртвые, пронзённые копьями. Всюду на полу виднелись кровавые лужицы, драные лоскуты одежды, битая посуда. - Так, подожди здесь, я посмотрю, что там в огороде,- сказал Кас и вышел. "В огороде?"- мысленно удивился Сварт, но промолчал. Оставшись один, он вдруг услышал шорох. - Сварт, сынок,- позвал едва слышный голос и хорёнок увидел перед собой отца. - П-папа? - Бли...же, сын.- Сварт придвинулся, Снур почти ласково погладил его шестипалую лапу.- Ты Шестикогть, как... все мужчины в... нашем роду... Слушай меня... Ты теперь остаёшься с Кастиэлом. Ты... должен слушаться его,.. он старше... Но не позволяй ему... издеваться над тобой... Возьми это,.. не показывай брату... Этот талисман когда-нибудь... спасёт тебе жизнь... Снур слабой лапой повесил на шею Сварту свой талисман - чёрный камень с шестью вдавленными рубинами размером с крупное рисовое зёрнышко. Сварт вяло улыбнулся - сам он не сильно верил в силы всяческих талисманов. Он хоть и был ребёнком, но веру в чудо в нём давно убила трудная жизнь впроголодь в большой семье, да ещё с таким братом как Кастиэл. - Ну, вот, приятель,- Снур улыбнулся в ответ, не догадываясь об истинной причине улыбки своего маленького сына. Наконец, Снур уронил голову на бок и умер. - Папа, папочка,- всхлипнул Сварт. Тут вернулся Кастиэл; он молча смотрел, стоя в дверях и прислонившись к косяку. Наконец, Кас сердито буркнул: - Хватит ныть, сопляк! Пошли,- Кас схватил Сварта за шиворот куртки и рывком поставил на ноги. - Но куда нам идти?- всхлипывая, спросил Сварт. - Не имеет значения, просто пошли... Кастиэл выволок брата из лачуги, и, таща его, отправился к той самой деревне, из которой они возвращались домой. На запад. Он не знал, куда идёт и куда ведёт младшего брата. И зачем... Так они покинули свой разрушенный дом. Мальчики шли под палящим солнцем, Кас изредка подгонял Сварта пинками. ***2*** В тоже время далеко-далеко от дома Шестикогтей, в стране Цветущих Мхов то же самое солнце светило и грело мягко и нежно. В аббатстве Рэдволл готовились к празднику Названия Лета. По двору носились диббуны, голосили, играли, кидались лепестками цветков, приготовленных для украшения. Мартин и Белла стояли у пруда, и, задрав головы, глядели на верхушку северной башни. - Как прекрасно наше аббатство! И как быстро бежит время,- улыбнулся Мартин. Я уже так стар… - Ах-ха-ха!- Белла рассмеялась и легонько толкнула Мартина.- Ты на меня погляди! По сравнению со мной ты просто мышонок-несмышлёныш в пелёнках! Мартин усмехнулся. Тут в него врезалась на бегу маленькая зайчиха Нолана. - Ой, извините!- пискнула она и поскакала дальше. Несколько детишек – ежиха Мирта, белки Рыжуха, Сьюмин и Чиппер, зайчиха Виола и мышка Цинния – затеяли игру в мячик. Тот был сшит из тряпичных лоскутов, набит тряпками и листьями. Дети пинали его и кидали руками друг другу. Всё было хорошо, но вдруг Чиппер слишком сильно ударил по мячу ногой. Тот упал на голову Виолы и развалился. Тряпки и листья с землёй рассыпались, повиснув на её ушах и носу. - Ах, ты! Гадкий Чип!- завопила зайчиха, схватила ком земли и собралась швырнуть в Чипа. Мартин хотел, было, вмешаться, но его опередили. Мышка-подросток Мериам схватила Виолу за лапу. - Прекрати сейчас же! Чип не хотел тебя обидеть специально! Он сделал случайно. Чип, извинись. Виола, ты тоже! - Прости, Ви, я не хотел сделать тебе больно!- Чип виновато улыбнулся ей. Виола насупилась. - Ага, как же!- проворчала зайчиха.- Ты всегда стараешься чем-нибудь мне насолить! Виола вырвала из лапы Мериам свою и собралась пойти прочь, но тут над ней выросла огромная тень. Это была Белла. Виола оторопела и встала, как вкопанная. - Что здесь происходит?- спросила барсучиха. - Небольшой инцидент, госпожа Белла,- ответила, мягко улыбаясь, мышь.- Не беспокойтесь, я разберусь сама. Виола! Твоё слово! Зайчиха исподлобья оглядела присутствующих и повернувшись к Чипу, процедила сквозь зубы: - Извини, Чип. Она торопливо отправилась в здание аббатства. Чип виновато поглядел ей в след. - Что ж, я вижу, инцидент исчерпан!- заключил Мартин, поглядев ей вслед. Мериам лучезарно улыбнулась. Тут к ней подошла Мирта и взяла мышь за лапку. - Привет, подружка! Пойдём на кухню, выпьем чайку? - Всегда рада! Хм, только я думала, что ты играешь с остальными в мячик… - Нет, думаю, они теперь справятся без меня. Так что пошли. Госпожа Белла, господин Мартин, вы не против? - Да-да, девочка, прекрасная идея!- ответил Мартин. - Мериам, Мирта, передайте поварам, чтобы вечером подали всем чай на свежем воздухе. Такая прекрасная погода, грех не воспользоваться!- сказала Белла. Они кивнули и отправились на кухню. Сначала они шли степенным, размеренным шагом, затем остановились, пошептались, а потом припустили наперегонки с весёлым звонким смехом. - Да, Мериам умеет остановить скандалистов!- сказал Мартин, когда они с Беллой продолжили свою прогулку по двору аббатства. - Помяни моё словно, мой милый друг! Когда-нибудь она станет прекрасной аббатисой!- ответила барсучиха. - Да, наверно,- ответил Мартин. *** Виола сидела в Большом Зале на полу. Настроение у неё было отвратительное. Насупившись, зайчиха сидела, обняв колени. - Привет!- послышался вдруг приятный голосок. Виола подняла голову – перед ней стояла молоденькая мышь по имени Веснушка, жена Гонфлета. - Здравствуйте, Веснушка,- слегка удивлённо ответила Виола. - А чего мы такие мрачные?- спросила Веснушка. - Чип пнул в меня мяч, и тот попал мне по голове! И развалился, вот полюбуйтесь – сколько мусора у меня на ушах повисло! Веснушка звонко рассмеялась и сняла с уха зайчихи длинный лоскут. - И ты думаешь, что он это сделал специально?- спросила мышь. - А разве нет?- спросила Виола в ответ. Однако в её глазах отразилось сомнение. Веснушка наклонилась над ней, вздёрнула ей подбородок и заставила смотреть себе в глаза. - Послушай, девочка. Ты уже большая, и тебе не пристало устраивать детские капризы и скандалы! Ты – заяц, значит, будущий воин Саламандастронского дозорного отряда! В глазах Виолы отразился неподдельный интерес. - Правда?- с надеждой спросила она. - Да, конечно. Но только если ты научишься управлять своими эмоциями! И будешь уметь оценивать ситуацию здраво… Виола затаила дыхание и задумалась. Наконец, она тихо спросила: - Мисс Веснушка, Чип ведь не виноват, правда? Веснушка улыбнулась. - И я должна извиниться, да? - А ты как думаешь?- ответила вопросом на вопрос Веснушка. Виола подскочила и обняла её. - Спасибо, спасибо, спасибо! - Не за что, дорогая! Виола выскочила во двор. В окно Веснушка увидела, как зайчиха подбежала к бельчонку и расцеловала его в обе щеки с возгласом: - Чип, миленький! Я такая глупая, прости меня! Обалдевший Чип промямлил: - Да, э-э… Конечно… Веснушка умиленно улыбнулась. ***3*** Солнце село, песок под ногами всё ещё был горяч и обжигал босые стопы. Двое хорьков шли по полупустыне, едва переставляя лапы. Сварт каким-то образом вышел вперёд, хотя обычно брат всегда обгонял его. Сил у них почти не осталось, а путь снова в деревню оказался длиннее, чем утром. То, что им удалось добыть вчера, едва хватит им, чтобы дойти до «пункта назначения» - так неужели этого хватило бы на всю их большую семью хотябы на завтрак?! Навряд ли… Сварт вышел вперёд, чтобы не получать тумаков от Кастиэла. Но прошёл он так всего час, потом его ноги подкосились и он рухнул на землю без чувств. Кас ускорил шаг и склонился над братом. - Эй, Сварти!- с трудом промямлил Кас и похлопал брата по щекам. Но тот в себя не приходил. У него болела голова, в глазах туманилось. Кас приподнял брата, прижал его к груди. И тут же почувствал тепло: может, это просто лихорадка у младшего брата. А может, и нет... Но всё равно для Кастиэла это было другое тепло. Свирепый и жестокий, сейчас он чувствовал себя почти одиноким: его семья убита, и единственный кто у него остался – это младший брат. Кастиэл поднял брата и понёс на руках в деревню. *** Наконец, Кастиэл вступил в деревню… и упал в обморок вместе с братом на руках. - Эй, что с вами?- с криком подбежали к ним белка и выдра. Рассмотрев страдальцев, выдра недоверчиво сказала:- Хищники. Не стоит им доверять, конечно. Но… - Как бы там не было, мы должны помогать несчастным путникам! Маленький хорёнок совсем болен! Да и старший, похоже, не слишком здоров. Понесли их больницу! Белка подняла Сварта, выдра взвалила на плечи Кастиэла. К вечеру Кас пришёл ненадолго в себя. - О, ты очнулся!- произнёс, потирая лапы, мышь-лекарь. - Ммм… Где… мой… брат?- с трудом выговорил Кастиэл. - Знаете, юноша, он серьёзно болен. Ему нужно с месяц теперь лежать в постели – у бедного малыша сильнейшая лихорадка. Я уж было решил, что бедняге не жить, но вроде пока обошлось. - Уууу… проклятье, Сварт!- прошипел Кастиэл и снова отключился. Два дня Кас не приходил больше в себя: он был сильно истощён. Но затем, наконец, пошёл на поправку. Однажды утром он просулся и огляделся. Сварт лежал на соседней постели, он тяжело дышал и что-то лепетал. Точнее, просто шевелил губами, с которых не срывалось не единого звука. Нос был тёмно-багрового цвета, глаза опухшие, на ресницах застыли слезинки. Это всё Кастиэл видел не впервые. Обычно он сам и голод доводили братишку до такого состояния. Раньше Касу это однако нравилось: он всегда завидовал Сварту и из ревности старался извести любыми способами. Ревновал к нему отца… А теперь отец мёртв и ревновать больше некого. И брат теперь – всё, что у него осталось. А ему ещё говорят, что он может потерять Сварта! Совсем один Кастиэл не собирался оставаться! Он боялся одиночества. Он теперь быстро поправится сам, а потом будет добывать всеми силами средства на лекарства для брата. Но он даже не знал, как надо заботиться маленьких детях: этим всегда занималась мать. Кастиэлу стало страшно: вдруг он что-то сделает не так, и брат умрёт? Однако, это не было настоящей братской любовью, это был просто форменный эгоизм. Кастиэл хотел сделать из Сварта личного слугу, когда тот поправится. Возможно, лучше бы Сварту и не поправляться… Кастиэл хмурил брови, а по его лицу катились слёзы страха и отчаяния. Вдруг хорёк понял, что на него смотрят. То был лекарь. Кас не хотел, что бы такое никчёмное, по его мнению, создание, как старик-мышь, видел его слабость. - Чего уставился?- злобно ощерился он, дёрнул на себя одеяло, и, отвернувшись, укрылся с головой. Лекарь, увидев, как его плечи мелко вздрагивают под одеялом и, услыхав приглушённые всхлипы, покачал головой. ***4*** Капрал Пенстемон стоял у окна крепости Саламандастрон. Мрачные мысли одолевали его. Давно не было в их боевой крепости владыки-барсука, со времён гибели Вепря Бойца. Море было спокойно, волны едва заметно перекатывались. Золотистое закатное с розоватыми пятнышками небо покрывали лёгкие облачка, маячили тёмные штришки и точки морских птиц. Пенстемон размышлял о том, как вернуть в Саламандастрон лорда, но тут его занятие прервалось. Примчавшись и распахнув дверь, на пороге появился другой заяц – рядовой Колеус. - Капрал, на берегу нашли старую морскую крысу! Она ранена и умирает. - И какое мне до этого должно быть дело?- раздражённо буркнул Пенстемон, даже не повернувшись. Не дожидаясь ответа, он снова погрузился в себя. В комнате стояла духота, на небе появилось несколько свинцовых туч, в воздухе повисла мёртвая тишина до звона в ушах. Всё это предвещало ночную грозу. Колеус, замявшись неловко, стоял в дверях и молчал. И вдруг вздрогнул – капрал снова заговорил с ним: - Ты хотел ещё что-то сказать? - А, во-во, да! Хотел,- и он опять запнулся. - Ну, и? - Близнецы Типпенс и Таппенс сказали, будто крыса бормочет какие-то пророчества, во-во! - Пророчества? Хм, интересно послушать, во-во-во! Веди меня! Зайцы отправились в подвал по коридорам Саламандастрона. Войдя в лазарет, Пенстемон обнаружил на старом матрасе, лежащем на полу под небольшим оконцем старую морскую крысу, израненную и едва живую. Одета она была в какое-то выцветшее изодранное пиратское тряпьё. Рядом с ней копошились двое юных зайчат. - Ничего-ничего! Сейчас забинтуем, и всё будет хорошо!- лепетала Таппенс. Её брат пытался напоить крысу какой-то микстурой. Однако та только кашляла и отплёвывалась. - Нет-нет… Послушайте… Зверь с шестью металлическими когтями… страшен… Придёт в деревню юноша, брат излечится… Выйдут в море… Шесть когтей – в живот… И пойдёт братоубийца на краснокаменный дом… - Краснокаменный дом?- недоуменно переспросил шёпотом Колеус. - Хм, похоже на описание строящегося аббатства Рэдволл. Тамошние жители строят всё из красного песчаника,- ответил тихо Пенстемон. Колеус кивнул. Тем временем Таппенс приподняла голову крысы, а Типпенс снова попытался влить ей в пасть лекарство. Но крыса поперхнулась и принялась откашливаться и плеваться. Типпенс похлопал её по спине. - Тише-тише, во-во! Всё хоро… - Но брат выйдет из волн… Найдёт семью новую… Снова матери лишится, матери названной… И мстить отправится… Братоубийца не получит ничего от краснокаменных стен, пойдёт к горе огненной барсучьей и… ууу,- пробормотала крыса и её голова свесилась на бок. Таппенс вздрогнула – в высоком маленьком окошке сверкнула молния и отбросила на стену страшные тени, а затем пророкотал раскат грома. Типпенс тоже слегка испугался, затем собрался с мыслями, и, повернувшись к капралу и рядовому, возвестил: - Она мертва. Пенстемон нахмурился и задумался, остальные замерли в ожидании его ответа. Наконец, он молвил: - Похоже, скоро у аббатства Рэдволл появится опасный враг. Мы обязаны предупредить их и помочь. Таппенс, найди, пожалуйста, сержанта Ибериса и приведи его в мой кабинет. Придёшь потом вместе с ним. Колеус, похорони крысу на берегу. Типпенс, за мной. Колеус и Таппенс отдали честь и отправились выполнять приказы. Пенстемон и Типпенс отправились в кабинет капрала. Вскоре к ним присоединились сержант Иберис и Таппенс. Пенстемон пересказал сержанту пророчества морской крысы. Тот отнёсся к ним несколько саркастически. - А можем ли мы верить старой пиратке? Вдруг нас хотят просто отвлечь, заставить половину уйти, а потом нападут целые полчища этих негодяев? - Нет, крыса была одна, это точно. Судя по её виду, её выкинули за борт, и потом её принесло к нашему берегу,- сказала юная зайчиха. - А что до предсказаний, то я уверен, что они правдивы. Я много слышал о подобных случаях,- сказал Пенстемон.- Я думаю, надо послать в аббатство несколько зайцев, минимум на два сезона. Ведь мы точно не знаем, когда именно появится этот ужасный зверь с шестью металлическими когтями. - Хм, что ж, пусть будет так. И кто пойдёт?- спросил Иберис. - Думаю, близнецы, вы, Колеус и я. Если там мы узнаем о приближении врага, и если он будет вести за собой большую армию, то мы пошлём гонца в Саламандастрон, тогда к нам выёдет подкрепление. Предупредите Колеуса. Сегодня собираем вещи, выходим завтра на заре. А пока – вы свободны. Близнецы обменялись счастливыми взглядами, они многое слышали о Рэдволле, к тому же им сулили интересное путешествие. Заметив их радость, Пенстемон улыбнулся уголком рта. Зайцы отсалютовали капралу и вышли. Пенстемон повернулся к окну и стал глядеть на чёрное от туч небо, периодически разрываемое молниями. Водяная пыль летела ему в лицо, а ветер хлестал по прищуренным глазам. Близилась буря. ***5*** В Сумеречном Лесу, что на Изумрудном Острове, бушевал ураган. Он гнул и ломал деревья, ветки; он сбивал с ног, хлестал по чём попало, вздымал с земли пыль, сорванные листья, хвойные иглы, швырял всё это и брызги ливня в лицо. Молодой хорёк, согнувшись в три погибели, шмыгнул в деревянный вагончик. - Вот и Рой!- бодро воскликнул другой хорёк.- Ну, трюкач сдрейфил? - Отвали, Оттис! Ничего я не сдрейфил!- огрызнулся пришедший; вода текла с него ручьями. Хорёк отряхнулся. - Так, прекратите ругаться!- приказал громкий грудной голос. Это была барсучиха, высокая и крепко сложенная. Рой повернулся к ней: - Слушаюсь, Элиста! Оттис презрительно фыркнул: - Тряпка и подхалим! Не сдрейфил, говоришь? А что ж ты так долго копошился под тем деревом? Ты не полез! Я тебя там не видел! - Сам ты тряпка! Белоручка! Все трюки в спектаклях я за тебя делаю!- крикнул Рой, бросаясь на Оттиса с кулаками. Но тут между ними встала молоденькая симпатичная хорьчиха. - Не надо драться, мальчики! Оттис, прекрати дразнить Роя! Вы оба как дети малые! Оттис зашипел и отвернулся, а Рой обижено надулся: - Вовсе я не как малое дитя, Ивли! И ещё, Оттис, если я не полез, то откуда же у меня это? Он высыпал на пол из завёрнутого подола рубахи кучу кедровых шишек, полных орехов. Элиста улыбнулась и похлопала его по плечу. - Молодец! Но больше я не позволю тебе так рисковать! Сегодня ужасная гроза. Она взяла огромное пушистое полотенце и стала вытирать мокрого насквозь хорька. - Переоденься! А потом сядь вон туда, там самое тёплое место!- показала барсучиха на дальний угол. Хорёк отошёл в сторону к сундуку с запасной одеждой. К барсучихе подошёл рослый самец-выдра: - Зачем ты взяла этих хорьков в труппу? Они хищники! От них добра не жди. - Не нужно этого пессимизма, Фишер! Рой и Ивли – славные ребята, они никогда не прольёт чью-либо кровь!- сказала барсучиха. Но Фишер продолжал хмуриться: - Рой и Ивли – да, приятные звери, спору нет. Хотя Рой вспыльчив и вполне может в драку полезть, и всё же он не хладнокровный убийца. Но я не уверен в Оттисе – он настоящий хорёк, один взгляд чего стоит! Когда-нибудь он подкинет нам большую свинью! - Внешне он, конечно, вызывает неприятное чувство, но не будь столь категоричен, друг! Ты можешь и ошибиться. - Ну-ну, поживём-увидим,- скептически буркнул выдра. Барсучиха, поглядев ему в след, покачала головой. Рой, переодевшись, сел там, где показали. Скоро белка по имени Кира принесла ему миску с горячей овсянкой. - Спасибо,- сказал он ей. Она молча улыбнулась и села рядом со своей миской. Она не разговаривала с детства, с тех пор как увидела, как разбойники убили её семью. Её саму успели спрятать родители. Рою было жаль её, и он много раз пытался развеселить белку. Но в крайних случаях Кира только начинала смеяться, вполне искренне, однако продолжая обходиться без разговоров. Рой, Кира, Ивли, Оттис и Фишер все входили в труппу бродячих артистов Элисты, называя себя «Боярышником». Было ещё пару мышей-акробатов, ёж-жонглёр и заяц поэт. И если не считать ссоры Роя и Оттиса, компания эта была вполне дружная. Через пару часов все уже заснули. Кроме Роя, он не любил грозу, а раскаты грома и стук веток по кону сильно мешали ему успокоить разгорячённую душу. *** Наступило утро. Высыпав дружно на улицу, актёрская труппа обнаружила, что гроза повалила довольно много деревьев. Пока некоторые разминались после сна – или беспокойной ночи – Элиста и Фишер убрали поваленные стволы, затем запряглись в повозку. Остальные забрались внутрь. Вскоре они были на окраине леса. И тут послышались чьи-то воинственные крики. Элиста и Фишер остановились. - Что за шум?- насторожился выдра. - Эй, вы! Бродяги, гоните всё, что есть!- крикнула им крыса в пиратской одежде, выскочив на дорогу в пяти шагах. - А если нет?- вызывающе спросила барсучиха. - А если нет – то вам каюк!- мерзко захихикала крыса, облизывая щербатое лезвие своего ножа. Позади неё на дорогу выскочили ещё пираты, с два-три десятка. Элиста и Фишер обменялись серьёзными взглядами, оба подняли по одной лапе и помахали. Остальные члены труппы стали выбираться из тележки. - Что вы от нас хотите? У нас нет ничего ценного!- пискнула одна из мышек. - Молчи, Миртл!- тихо сказал ей Уорен, заяц.- Таким бандитам мы никогда уступать не станем! Она глянула на него испуганно. Пираты стали окружать артистов. Тут одна из крыс вырвала у Миртл сумку, висевшую на её плече и с радостным визгом помчалась прочь. Другая крыса попыталась ударить мышку, но Уорен ударил его ногой в живот. - Не смей обижать даму! Завязалась склока. Артисты сцепились с пиратами. - Нет! Там мамины вещи! Это всё, что осталось от неё!- всхлипнула Миртл. - Успокойся! Всё будет хорошо!- уверил её Рой и помчался за вором. Миртл побежала следом за ними. В это время Фишер, Элиста и Уорен успели вырубить несколько крыс, а заяц даже разбил двум головы о камень. Остальные крысы испугались расправы и помчались прочь, успев стянуть некоторые узелки из телеги. - Эй, стой!- крикнул Рой крысе, прыгнул ей на спину и вцепился зубами в её ухо. Из него тут же брызнула кровь. Крыса заверещала от боли и скинула с себя хорька, а тот успел вырвать у неё сумку. Рой отскочил, сунул сумку Миртл, та прижала её к сердцу и отбежала прочь. Тут ещё одна крыса, пробегая мио, ударила Роя в затылок рукоятью своего меча, схватила за шиворот приятеля и помчалась прочь. - Ау!- вскрикнул Рой и шлёпнулся на землю. - Рой, ты живой?- спросила, подбежав, запыхавшаяся барсучиха. - Да, но голова слегка болит! - Он ударил тебя до крови!- ахнула Миртл.- Надо срочно промыть! Элиста помогла хорьку встать. - Пошли, мальчик, пошли! Ты настоящий герой! Втроём они вернулись к тележке. - О, Боже! Что случилось?- спросила Ивли. - Не сейчас! Принеси аптечку!- приказала барсучиха. Рану Роя обработали и нанесли повязку. Затем стали проверять, что пропало. - Они украли всю еду, негодяи, во-во-во!- пробурчал Уорен. - Постыдись, ушастый!- ответил ему ёж Тагетес.- Роя чуть не убили, всех могли ранить! А ты жалуешься на пропажу еды! - Но… - Прекратите спорить!- приказала Элиста.- Надо собрать то, что осталось, и уезжать из леса поскорее! Они могут вернуться с приятелями, и их будет намного больше! Тогда нам их не одолеть. Оставшиеся вещи были собраны, труппа погрузилась обратно в тележку, и Элиста и Фишер ещё быстрее, чем раньше, повезли её прочь из леса.

Как бы предыстория изгнанника. ***1*** Солнце освещало широкую иссушенную степь. Земля потрескалась, кое-где из торчали жёсткие пучки жёлтой травы, где-то росли колючие кусты. По лазури ясного голубого неба мелькали чёрные точки высоко летящих птиц. На краю степи, у основании невысоких скал - словно под их защитой - стояла полуразрушенная лачужка, в которой жило семейство хорька Снура Шестикогтя. В семье было много детей, но двое из недавно умерли от голода. Сейчас осталось всего шестеро детей, воспитывала которых мать Марта. Снур часто на время покидал их, пытаясь найти пропитаение. Сейчас двое сыновей Снура,Сварт и Кастиэл, возвращались домой из похода за едой в соседнюю деревню. Добыли они маловато: мешок пшена, два меха воды и пол-краюшки хлеба. Кастиэл был уже взрослым, а вот слабенький и хилый Сварт - совсем маленьким. Он уже очень устал: его пятки горели, солнце било в макушку; ему казалось, что земля и песок были везде: за шиворотом, в ушах, в носу, в глазах, скрипели на зубах. Со вчерашнего утра его сильно лихорадило. - Каа-ас, я больше... не могу,- еле выговорил Сварт. - Не можешь? Не можешь?!- тут же рассвирепел Кастиэл. Успев выйти вперёд, он метнулся назад к брату, надавал ему подзатыльников и стегнул по спине колючим прутом.- Я тебе покажу "не могу"! Ну-ка быстро пошёл вперёд, гадёныш! Кастиэл пнул Сварта. Тот выскочил вперёд, лапы его заплелись и он свалился на колени. Но тут же он вскочил и припустил со всех ног к избушке, спотыкаясь, падая и снова вставая. - То-то же!- рявкнул Кастиэл. Он рос весь в отца - жестокий, воинственный, крепкий хорь. Впрочем, все сыновья Снура вырастали сильными, противовес дочерям, слабым как мать. Кас хотел быть таким же как отец, во всех отношениях. И хотел, чтобы тот гордился им. Но тот не обращал на него внимания, считал слишком наглым и самонадеянным. И Кас злился: любимчиком Снура всегда был кто угодно, только не он. Сначала Форни, который умер недавно, теперь Сварт. Кастиэла мучила страшная ревность, и как только они со Свартом оставались наедине, младший брат становился жертвой жестокости старшего. ...Сварт добежал до редкого заборчика своего дома, и вдруг остановился. - Ну, и что ты встал, как пень?- Кас подошёл к брату и толкнул его вперёд. Но тот, дрожа, крепко стоял на месте. - Я т-туда н-не п-пойду,- проговорил, заикаясь, Сварт.- Там запах смерти! Шерсть на загривке встала дыбом, коротенькие усики встопорщились. Кас опять толкнул его, и Сварт глухо зарычал: - Отпусти меня! И не трогай!- хорёнок свирепо ощерился на мучителя. - Ты совсем обнаглел?! Смеешь на меня зубы скалить?- Кастиэл ударил Сварта по лицу левой лапой, оставив на носу и правой щеке шесть глубоких царапин, затем пнул его. И Сварт, наконец, ввалился внутрь. ...То, что они увидели внутри, заставило их опуститься на пол. Все их трое сестёр и один брат, мать с отцом лежали на полу мёртвые, пронзённые копьями. Всюду на полу виднелись кровавые лужицы, драные лоскуты одежды, битая посуда. - Так, подожди здесь, я посмотрю, что там в огороде,- сказал Кас и вышел. "В огороде?"- мысленно удивился Сварт, но промолчал. Оставшись один, он вдруг услышал шорох. - Сварт, сынок,- позвал едва слышный голос и хорёнок увидел перед собой отца. - П-папа? - Бли...же, сын.- Сварт придвинулся, Снур почти ласково погладил его шестипалую лапу.- Ты Шестикогть, как... все мужчины в... нашем роду... Слушай меня... Ты теперь остаёшься с Кастиэлом. Ты... должен слушаться его,.. он старше... Но не позволяй ему... издеваться над тобой... Возьми это,.. не показывай брату... Этот талисман когда-нибудь... спасёт тебе жизнь... Снур слабой лапой повесил на шею Сварту свой талисман - чёрный камень с шестью вдавленными рубинами размером с крупное рисовое зёрнышко. Сварт вяло улыбнулся - сам он не сильно верил в силы всяческих талисманов. Он хоть и был ребёнком, но веру в чудо в нём давно убила трудная жизнь впроголодь в большой семье, да ещё с таким братом как Кастиэл. - Ну, вот, приятель,- Снур улыбнулся в ответ, не догадываясь об истинной причине улыбки своего маленького сына. Наконец, Снур уронил голову на бок и умер. - Папа, папочка,- всхлипнул Сварт. Тут вернулся Кастиэл; он молча смотрел, стоя в дверях и прислонившись к косяку. Наконец, Кас сердито буркнул: - Хватит ныть, сопляк! Пошли,- Кас схватил Сварта за шиворот куртки и рывком поставил на ноги. - Но куда нам идти?- всхлипывая, спросил Сварт. - Не имеет значения, просто пошли... Кастиэл выволок брата из лачуги, и, таща его, отправился к той самой деревне, из которой они возвращались домой. На запад. Он не знал, куда идёт и куда ведёт младшего брата. И зачем... Так они покинули свой разрушенный дом. Мальчики шли под палящим солнцем, Кас изредка подгонял Сварта пинками. ***2*** В тоже время далеко-далеко от дома Шестикогтей, в стране Цветущих Мхов то же самое солнце светило и грело мягко и нежно. В аббатстве Рэдволл готовились к празднику Названия Лета. По двору носились диббуны, голосили, играли, кидались лепестками цветков, приготовленных для украшения. Мартин и Белла стояли у пруда, и, задрав головы, глядели на верхушку северной башни. - Как прекрасно наше аббатство! И как быстро бежит время,- улыбнулся Мартин. Я уже так стар… - Ах-ха-ха!- Белла рассмеялась и легонько толкнула Мартина.- Ты на меня погляди! По сравнению со мной ты просто мышонок-несмышлёныш в пелёнках! Мартин усмехнулся. Тут в него врезалась на бегу маленькая зайчиха Нолана. - Ой, извините!- пискнула она и поскакала дальше. Несколько детишек – ежиха Мирта, белки Рыжуха, Сьюмин и Чиппер, зайчиха Виола и мышка Цинния – затеяли игру в мячик. Тот был сшит из тряпичных лоскутов, набит тряпками и листьями. Дети пинали его и кидали руками друг другу. Всё было хорошо, но вдруг Чиппер слишком сильно ударил по мячу ногой. Тот упал на голову Виолы и развалился. Тряпки и листья с землёй рассыпались, повиснув на её ушах и носу. - Ах, ты! Гадкий Чип!- завопила зайчиха, схватила ком земли и собралась швырнуть в Чипа. Мартин хотел, было, вмешаться, но его опередили. Мышка-подросток Мериам схватила Виолу за лапу. - Прекрати сейчас же! Чип не хотел тебя обидеть специально! Он сделал случайно. Чип, извинись. Виола, ты тоже! - Прости, Ви, я не хотел сделать тебе больно!- Чип виновато улыбнулся ей. Виола насупилась. - Ага, как же!- проворчала зайчиха.- Ты всегда стараешься чем-нибудь мне насолить! Виола вырвала из лапы Мериам свою и собралась пойти прочь, но тут над ней выросла огромная тень. Это была Белла. Виола оторопела и встала, как вкопанная. - Что здесь происходит?- спросила барсучиха. - Небольшой инцидент, госпожа Белла,- ответила, мягко улыбаясь, мышь.- Не беспокойтесь, я разберусь сама. Виола! Твоё слово! Зайчиха исподлобья оглядела присутствующих и повернувшись к Чипу, процедила сквозь зубы: - Извини, Чип. Она торопливо отправилась в здание аббатства. Чип виновато поглядел ей в след. - Что ж, я вижу, инцидент исчерпан!- заключил Мартин, поглядев ей вслед. Мериам лучезарно улыбнулась. Тут к ней подошла Мирта и взяла мышь за лапку. - Привет, подружка! Пойдём на кухню, выпьем чайку? - Всегда рада! Хм, только я думала, что ты играешь с остальными в мячик… - Нет, думаю, они теперь справятся без меня. Так что пошли. Госпожа Белла, господин Мартин, вы не против? - Да-да, девочка, прекрасная идея!- ответил Мартин. - Мериам, Мирта, передайте поварам, чтобы вечером подали всем чай на свежем воздухе. Такая прекрасная погода, грех не воспользоваться!- сказала Белла. Они кивнули и отправились на кухню. Сначала они шли степенным, размеренным шагом, затем остановились, пошептались, а потом припустили наперегонки с весёлым звонким смехом. - Да, Мериам умеет остановить скандалистов!- сказал Мартин, когда они с Беллой продолжили свою прогулку по двору аббатства. - Помяни моё словно, мой милый друг! Когда-нибудь она станет прекрасной аббатисой!- ответила барсучиха. - Да, наверно,- ответил Мартин. *** Виола сидела в Большом Зале на полу. Настроение у неё было отвратительное. Насупившись, зайчиха сидела, обняв колени. - Привет!- послышался вдруг приятный голосок. Виола подняла голову – перед ней стояла молоденькая мышь по имени Веснушка, жена Гонфлета. - Здравствуйте, Веснушка,- слегка удивлённо ответила Виола. - А чего мы такие мрачные?- спросила Веснушка. - Чип пнул в меня мяч, и тот попал мне по голове! И развалился, вот полюбуйтесь – сколько мусора у меня на ушах повисло! Веснушка звонко рассмеялась и сняла с уха зайчихи длинный лоскут. - И ты думаешь, что он это сделал специально?- спросила мышь. - А разве нет?- спросила Виола в ответ. Однако в её глазах отразилось сомнение. Веснушка наклонилась над ней, вздёрнула ей подбородок и заставила смотреть себе в глаза. - Послушай, девочка. Ты уже большая, и тебе не пристало устраивать детские капризы и скандалы! Ты – заяц, значит, будущий воин Саламандастронского дозорного отряда! В глазах Виолы отразился неподдельный интерес. - Правда?- с надеждой спросила она. - Да, конечно. Но только если ты научишься управлять своими эмоциями! И будешь уметь оценивать ситуацию здраво… Виола затаила дыхание и задумалась. Наконец, она тихо спросила: - Мисс Веснушка, Чип ведь не виноват, правда? Веснушка улыбнулась. - И я должна извиниться, да? - А ты как думаешь?- ответила вопросом на вопрос Веснушка. Виола подскочила и обняла её. - Спасибо, спасибо, спасибо! - Не за что, дорогая! Виола выскочила во двор. В окно Веснушка увидела, как зайчиха подбежала к бельчонку и расцеловала его в обе щеки с возгласом: - Чип, миленький! Я такая глупая, прости меня! Обалдевший Чип промямлил: - Да, э-э… Конечно… Веснушка умиленно улыбнулась. ***3*** Солнце село, песок под ногами всё ещё был горяч и обжигал босые стопы. Двое хорьков шли по полупустыне, едва переставляя лапы. Сварт каким-то образом вышел вперёд, хотя обычно брат всегда обгонял его. Сил у них почти не осталось, а путь снова в деревню оказался длиннее, чем утром. То, что им удалось добыть вчера, едва хватит им, чтобы дойти до «пункта назначения» - так неужели этого хватило бы на всю их большую семью хотябы на завтрак?! Навряд ли… Сварт вышел вперёд, чтобы не получать тумаков от Кастиэла. Но прошёл он так всего час, потом его ноги подкосились и он рухнул на землю без чувств. Кас ускорил шаг и склонился над братом. - Эй, Сварти!- с трудом промямлил Кас и похлопал брата по щекам. Но тот в себя не приходил. У него болела голова, в глазах туманилось. Кас приподнял брата, прижал его к груди. И тут же почувствал тепло: может, это просто лихорадка у младшего брата. А может, и нет... Но всё равно для Кастиэла это было другое тепло. Свирепый и жестокий, сейчас он чувствовал себя почти одиноким: его семья убита, и единственный кто у него остался – это младший брат. Кастиэл поднял брата и понёс на руках в деревню. *** Наконец, Кастиэл вступил в деревню… и упал в обморок вместе с братом на руках. - Эй, что с вами?- с криком подбежали к ним белка и выдра. Рассмотрев страдальцев, выдра недоверчиво сказала:- Хищники. Не стоит им доверять, конечно. Но… - Как бы там не было, мы должны помогать несчастным путникам! Маленький хорёнок совсем болен! Да и старший, похоже, не слишком здоров. Понесли их больницу! Белка подняла Сварта, выдра взвалила на плечи Кастиэла. К вечеру Кас пришёл ненадолго в себя. - О, ты очнулся!- произнёс, потирая лапы, мышь-лекарь. - Ммм… Где… мой… брат?- с трудом выговорил Кастиэл. - Знаете, юноша, он серьёзно болен. Ему нужно с месяц теперь лежать в постели – у бедного малыша сильнейшая лихорадка. Я уж было решил, что бедняге не жить, но вроде пока обошлось. - Уууу… проклятье, Сварт!- прошипел Кастиэл и снова отключился. Два дня Кас не приходил больше в себя: он был сильно истощён. Но затем, наконец, пошёл на поправку. Однажды утром он просулся и огляделся. Сварт лежал на соседней постели, он тяжело дышал и что-то лепетал. Точнее, просто шевелил губами, с которых не срывалось не единого звука. Нос был тёмно-багрового цвета, глаза опухшие, на ресницах застыли слезинки. Это всё Кастиэл видел не впервые. Обычно он сам и голод доводили братишку до такого состояния. Раньше Касу это однако нравилось: он всегда завидовал Сварту и из ревности старался извести любыми способами. Ревновал к нему отца… А теперь отец мёртв и ревновать больше некого. И брат теперь – всё, что у него осталось. А ему ещё говорят, что он может потерять Сварта! Совсем один Кастиэл не собирался оставаться! Он боялся одиночества. Он теперь быстро поправится сам, а потом будет добывать всеми силами средства на лекарства для брата. Но он даже не знал, как надо заботиться маленьких детях: этим всегда занималась мать. Кастиэлу стало страшно: вдруг он что-то сделает не так, и брат умрёт? Однако, это не было настоящей братской любовью, это был просто форменный эгоизм. Кастиэл хотел сделать из Сварта личного слугу, когда тот поправится. Возможно, лучше бы Сварту и не поправляться… Кастиэл хмурил брови, а по его лицу катились слёзы страха и отчаяния. Вдруг хорёк понял, что на него смотрят. То был лекарь. Кас не хотел, что бы такое никчёмное, по его мнению, создание, как старик-мышь, видел его слабость. - Чего уставился?- злобно ощерился он, дёрнул на себя одеяло, и, отвернувшись, укрылся с головой. Лекарь, увидев, как его плечи мелко вздрагивают под одеялом и, услыхав приглушённые всхлипы, покачал головой. ***4*** Капрал Пенстемон стоял у окна крепости Саламандастрон. Мрачные мысли одолевали его. Давно не было в их боевой крепости владыки-барсука, со времён гибели Вепря Бойца. Море было спокойно, волны едва заметно перекатывались. Золотистое закатное с розоватыми пятнышками небо покрывали лёгкие облачка, маячили тёмные штришки и точки морских птиц. Пенстемон размышлял о том, как вернуть в Саламандастрон лорда, но тут его занятие прервалось. Примчавшись и распахнув дверь, на пороге появился другой заяц – рядовой Колеус. - Капрал, на берегу нашли старую морскую крысу! Она ранена и умирает. - И какое мне до этого должно быть дело?- раздражённо буркнул Пенстемон, даже не повернувшись. Не дожидаясь ответа, он снова погрузился в себя. В комнате стояла духота, на небе появилось несколько свинцовых туч, в воздухе повисла мёртвая тишина до звона в ушах. Всё это предвещало ночную грозу. Колеус, замявшись неловко, стоял в дверях и молчал. И вдруг вздрогнул – капрал снова заговорил с ним: - Ты хотел ещё что-то сказать? - А, во-во, да! Хотел,- и он опять запнулся. - Ну, и? - Близнецы Типпенс и Таппенс сказали, будто крыса бормочет какие-то пророчества, во-во! - Пророчества? Хм, интересно послушать, во-во-во! Веди меня! Зайцы отправились в подвал по коридорам Саламандастрона. Войдя в лазарет, Пенстемон обнаружил на старом матрасе, лежащем на полу под небольшим оконцем старую морскую крысу, израненную и едва живую. Одета она была в какое-то выцветшее изодранное пиратское тряпьё. Рядом с ней копошились двое юных зайчат. - Ничего-ничего! Сейчас забинтуем, и всё будет хорошо!- лепетала Таппенс. Её брат пытался напоить крысу какой-то микстурой. Однако та только кашляла и отплёвывалась. - Нет-нет… Послушайте… Зверь с шестью металлическими когтями… страшен… Придёт в деревню юноша, брат излечится… Выйдут в море… Шесть когтей – в живот… И пойдёт братоубийца на краснокаменный дом… - Краснокаменный дом?- недоуменно переспросил шёпотом Колеус. - Хм, похоже на описание строящегося аббатства Рэдволл. Тамошние жители строят всё из красного песчаника,- ответил тихо Пенстемон. Колеус кивнул. Тем временем Таппенс приподняла голову крысы, а Типпенс снова попытался влить ей в пасть лекарство. Но крыса поперхнулась и принялась откашливаться и плеваться. Типпенс похлопал её по спине. - Тише-тише, во-во! Всё хоро… - Но брат выйдет из волн… Найдёт семью новую… Снова матери лишится, матери названной… И мстить отправится… Братоубийца не получит ничего от краснокаменных стен, пойдёт к горе огненной барсучьей и… ууу,- пробормотала крыса и её голова свесилась на бок. Таппенс вздрогнула – в высоком маленьком окошке сверкнула молния и отбросила на стену страшные тени, а затем пророкотал раскат грома. Типпенс тоже слегка испугался, затем собрался с мыслями, и, повернувшись к капралу и рядовому, возвестил: - Она мертва. Пенстемон нахмурился и задумался, остальные замерли в ожидании его ответа. Наконец, он молвил: - Похоже, скоро у аббатства Рэдволл появится опасный враг. Мы обязаны предупредить их и помочь. Таппенс, найди, пожалуйста, сержанта Ибериса и приведи его в мой кабинет. Придёшь потом вместе с ним. Колеус, похорони крысу на берегу. Типпенс, за мной. Колеус и Таппенс отдали честь и отправились выполнять приказы. Пенстемон и Типпенс отправились в кабинет капрала. Вскоре к ним присоединились сержант Иберис и Таппенс. Пенстемон пересказал сержанту пророчества морской крысы. Тот отнёсся к ним несколько саркастически. - А можем ли мы верить старой пиратке? Вдруг нас хотят просто отвлечь, заставить половину уйти, а потом нападут целые полчища этих негодяев? - Нет, крыса была одна, это точно. Судя по её виду, её выкинули за борт, и потом её принесло к нашему берегу,- сказала юная зайчиха. - А что до предсказаний, то я уверен, что они правдивы. Я много слышал о подобных случаях,- сказал Пенстемон.- Я думаю, надо послать в аббатство несколько зайцев, минимум на два сезона. Ведь мы точно не знаем, когда именно появится этот ужасный зверь с шестью металлическими когтями. - Хм, что ж, пусть будет так. И кто пойдёт?- спросил Иберис. - Думаю, близнецы, вы, Колеус и я. Если там мы узнаем о приближении врага, и если он будет вести за собой большую армию, то мы пошлём гонца в Саламандастрон, тогда к нам выёдет подкрепление. Предупредите Колеуса. Сегодня собираем вещи, выходим завтра на заре. А пока – вы свободны. Близнецы обменялись счастливыми взглядами, они многое слышали о Рэдволле, к тому же им сулили интересное путешествие. Заметив их радость, Пенстемон улыбнулся уголком рта. Зайцы отсалютовали капралу и вышли. Пенстемон повернулся к окну и стал глядеть на чёрное от туч небо, периодически разрываемое молниями. Водяная пыль летела ему в лицо, а ветер хлестал по прищуренным глазам. Близилась буря. ***5*** В Сумеречном Лесу, что на Изумрудном Острове, бушевал ураган. Он гнул и ломал деревья, ветки; он сбивал с ног, хлестал по чём попало, вздымал с земли пыль, сорванные листья, хвойные иглы, швырял всё это и брызги ливня в лицо. Молодой хорёк, согнувшись в три погибели, шмыгнул в деревянный вагончик. - Вот и Рой!- бодро воскликнул другой хорёк.- Ну, трюкач сдрейфил? - Отвали, Оттис! Ничего я не сдрейфил!- огрызнулся пришедший; вода текла с него ручьями. Хорёк отряхнулся. - Так, прекратите ругаться!- приказал громкий грудной голос. Это была барсучиха, высокая и крепко сложенная. Рой повернулся к ней: - Слушаюсь, Элиста! Оттис презрительно фыркнул: - Тряпка и подхалим! Не сдрейфил, говоришь? А что ж ты так долго копошился под тем деревом? Ты не полез! Я тебя там не видел! - Сам ты тряпка! Белоручка! Все трюки в спектаклях я за тебя делаю!- крикнул Рой, бросаясь на Оттиса с кулаками. Но тут между ними встала молоденькая симпатичная хорьчиха. - Не надо драться, мальчики! Оттис, прекрати дразнить Роя! Вы оба как дети малые! Оттис зашипел и отвернулся, а Рой обижено надулся: - Вовсе я не как малое дитя, Ивли! И ещё, Оттис, если я не полез, то откуда же у меня это? Он высыпал на пол из завёрнутого подола рубахи кучу кедровых шишек, полных орехов. Элиста улыбнулась и похлопала его по плечу. - Молодец! Но больше я не позволю тебе так рисковать! Сегодня ужасная гроза. Она взяла огромное пушистое полотенце и стала вытирать мокрого насквозь хорька. - Переоденься! А потом сядь вон туда, там самое тёплое место!- показала барсучиха на дальний угол. Хорёк отошёл в сторону к сундуку с запасной одеждой. К барсучихе подошёл рослый самец-выдра: - Зачем ты взяла этих хорьков в труппу? Они хищники! От них добра не жди. - Не нужно этого пессимизма, Фишер! Рой и Ивли – славные ребята, они никогда не прольёт чью-либо кровь!- сказала барсучиха. Но Фишер продолжал хмуриться: - Рой и Ивли – да, приятные звери, спору нет. Хотя Рой вспыльчив и вполне может в драку полезть, и всё же он не хладнокровный убийца. Но я не уверен в Оттисе – он настоящий хорёк, один взгляд чего стоит! Когда-нибудь он подкинет нам большую свинью! - Внешне он, конечно, вызывает неприятное чувство, но не будь столь категоричен, друг! Ты можешь и ошибиться. - Ну-ну, поживём-увидим,- скептически буркнул выдра. Барсучиха, поглядев ему в след, покачала головой. Рой, переодевшись, сел там, где показали. Скоро белка по имени Кира принесла ему миску с горячей овсянкой. - Спасибо,- сказал он ей. Она молча улыбнулась и села рядом со своей миской. Она не разговаривала с детства, с тех пор как увидела, как разбойники убили её семью. Её саму успели спрятать родители. Рою было жаль её, и он много раз пытался развеселить белку. Но в крайних случаях Кира только начинала смеяться, вполне искренне, однако продолжая обходиться без разговоров. Рой, Кира, Ивли, Оттис и Фишер все входили в труппу бродячих артистов Элисты, называя себя «Боярышником». Было ещё пару мышей-акробатов, ёж-жонглёр и заяц поэт. И если не считать ссоры Роя и Оттиса, компания эта была вполне дружная. Через пару часов все уже заснули. Кроме Роя, он не любил грозу, а раскаты грома и стук веток по кону сильно мешали ему успокоить разгорячённую душу. *** Наступило утро. Высыпав дружно на улицу, актёрская труппа обнаружила, что гроза повалила довольно много деревьев. Пока некоторые разминались после сна – или беспокойной ночи – Элиста и Фишер убрали поваленные стволы, затем запряглись в повозку. Остальные забрались внутрь. Вскоре они были на окраине леса. И тут послышались чьи-то воинственные крики. Элиста и Фишер остановились. - Что за шум?- насторожился выдра. - Эй, вы! Бродяги, гоните всё, что есть!- крикнула им крыса в пиратской одежде, выскочив на дорогу в пяти шагах. - А если нет?- вызывающе спросила барсучиха. - А если нет – то вам каюк!- мерзко захихикала крыса, облизывая щербатое лезвие своего ножа. Позади неё на дорогу выскочили ещё пираты, с два-три десятка. Элиста и Фишер обменялись серьёзными взглядами, оба подняли по одной лапе и помахали. Остальные члены труппы стали выбираться из тележки. - Что вы от нас хотите? У нас нет ничего ценного!- пискнула одна из мышек. - Молчи, Миртл!- тихо сказал ей Уорен, заяц.- Таким бандитам мы никогда уступать не станем! Она глянула на него испуганно. Пираты стали окружать артистов. Тут одна из крыс вырвала у Миртл сумку, висевшую на её плече и с радостным визгом помчалась прочь. Другая крыса попыталась ударить мышку, но Уорен ударил его ногой в живот. - Не смей обижать даму! Завязалась склока. Артисты сцепились с пиратами. - Нет! Там мамины вещи! Это всё, что осталось от неё!- всхлипнула Миртл. - Успокойся! Всё будет хорошо!- уверил её Рой и помчался за вором. Миртл побежала следом за ними. В это время Фишер, Элиста и Уорен успели вырубить несколько крыс, а заяц даже разбил двум головы о камень. Остальные крысы испугались расправы и помчались прочь, успев стянуть некоторые узелки из телеги. - Эй, стой!- крикнул Рой крысе, прыгнул ей на спину и вцепился зубами в её ухо. Из него тут же брызнула кровь. Крыса заверещала от боли и скинула с себя хорька, а тот успел вырвать у неё сумку. Рой отскочил, сунул сумку Миртл, та прижала её к сердцу и отбежала прочь. Тут ещё одна крыса, пробегая мио, ударила Роя в затылок рукоятью своего меча, схватила за шиворот приятеля и помчалась прочь. - Ау!- вскрикнул Рой и шлёпнулся на землю. - Рой, ты живой?- спросила, подбежав, запыхавшаяся барсучиха. - Да, но голова слегка болит! - Он ударил тебя до крови!- ахнула Миртл.- Надо срочно промыть! Элиста помогла хорьку встать. - Пошли, мальчик, пошли! Ты настоящий герой! Втроём они вернулись к тележке. - О, Боже! Что случилось?- спросила Ивли. - Не сейчас! Принеси аптечку!- приказала барсучиха. Рану Роя обработали и нанесли повязку. Затем стали проверять, что пропало. - Они украли всю еду, негодяи, во-во-во!- пробурчал Уорен. - Постыдись, ушастый!- ответил ему ёж Тагетес.- Роя чуть не убили, всех могли ранить! А ты жалуешься на пропажу еды! - Но… - Прекратите спорить!- приказала Элиста.- Надо собрать то, что осталось, и уезжать из леса поскорее! Они могут вернуться с приятелями, и их будет намного больше! Тогда нам их не одолеть. Оставшиеся вещи были собраны, труппа погрузилась обратно в тележку, и Элиста и Фишер ещё быстрее, чем раньше, повезли её прочь из леса.

Как бы предыстория изгнанника. ***1*** Солнце освещало широкую иссушенную степь. Земля потрескалась, кое-где из торчали жёсткие пучки жёлтой травы, где-то росли колючие кусты. По лазури ясного голубого неба мелькали чёрные точки высоко летящих птиц. На краю степи, у основании невысоких скал - словно под их защитой - стояла полуразрушенная лачужка, в которой жило семейство хорька Снура Шестикогтя. В семье было много детей, но двое из недавно умерли от голода. Сейчас осталось всего шестеро детей, воспитывала которых мать Марта. Снур часто на время покидал их, пытаясь найти пропитаение. Сейчас двое сыновей Снура,Сварт и Кастиэл, возвращались домой из похода за едой в соседнюю деревню. Добыли они маловато: мешок пшена, два меха воды и пол-краюшки хлеба. Кастиэл был уже взрослым, а вот слабенький и хилый Сварт - совсем маленьким. Он уже очень устал: его пятки горели, солнце било в макушку; ему казалось, что земля и песок были везде: за шиворотом, в ушах, в носу, в глазах, скрипели на зубах. Со вчерашнего утра его сильно лихорадило. - Каа-ас, я больше... не могу,- еле выговорил Сварт. - Не можешь? Не можешь?!- тут же рассвирепел Кастиэл. Успев выйти вперёд, он метнулся назад к брату, надавал ему подзатыльников и стегнул по спине колючим прутом.- Я тебе покажу "не могу"! Ну-ка быстро пошёл вперёд, гадёныш! Кастиэл пнул Сварта. Тот выскочил вперёд, лапы его заплелись и он свалился на колени. Но тут же он вскочил и припустил со всех ног к избушке, спотыкаясь, падая и снова вставая. - То-то же!- рявкнул Кастиэл. Он рос весь в отца - жестокий, воинственный, крепкий хорь. Впрочем, все сыновья Снура вырастали сильными, противовес дочерям, слабым как мать. Кас хотел быть таким же как отец, во всех отношениях. И хотел, чтобы тот гордился им. Но тот не обращал на него внимания, считал слишком наглым и самонадеянным. И Кас злился: любимчиком Снура всегда был кто угодно, только не он. Сначала Форни, который умер недавно, теперь Сварт. Кастиэла мучила страшная ревность, и как только они со Свартом оставались наедине, младший брат становился жертвой жестокости старшего. ...Сварт добежал до редкого заборчика своего дома, и вдруг остановился. - Ну, и что ты встал, как пень?- Кас подошёл к брату и толкнул его вперёд. Но тот, дрожа, крепко стоял на месте. - Я т-туда н-не п-пойду,- проговорил, заикаясь, Сварт.- Там запах смерти! Шерсть на загривке встала дыбом, коротенькие усики встопорщились. Кас опять толкнул его, и Сварт глухо зарычал: - Отпусти меня! И не трогай!- хорёнок свирепо ощерился на мучителя. - Ты совсем обнаглел?! Смеешь на меня зубы скалить?- Кастиэл ударил Сварта по лицу левой лапой, оставив на носу и правой щеке шесть глубоких царапин, затем пнул его. И Сварт, наконец, ввалился внутрь. ...То, что они увидели внутри, заставило их опуститься на пол. Все их трое сестёр и один брат, мать с отцом лежали на полу мёртвые, пронзённые копьями. Всюду на полу виднелись кровавые лужицы, драные лоскуты одежды, битая посуда. - Так, подожди здесь, я посмотрю, что там в огороде,- сказал Кас и вышел. "В огороде?"- мысленно удивился Сварт, но промолчал. Оставшись один, он вдруг услышал шорох. - Сварт, сынок,- позвал едва слышный голос и хорёнок увидел перед собой отца. - П-папа? - Бли...же, сын.- Сварт придвинулся, Снур почти ласково погладил его шестипалую лапу.- Ты Шестикогть, как... все мужчины в... нашем роду... Слушай меня... Ты теперь остаёшься с Кастиэлом. Ты... должен слушаться его,.. он старше... Но не позволяй ему... издеваться над тобой... Возьми это,.. не показывай брату... Этот талисман когда-нибудь... спасёт тебе жизнь... Снур слабой лапой повесил на шею Сварту свой талисман - чёрный камень с шестью вдавленными рубинами размером с крупное рисовое зёрнышко. Сварт вяло улыбнулся - сам он не сильно верил в силы всяческих талисманов. Он хоть и был ребёнком, но веру в чудо в нём давно убила трудная жизнь впроголодь в большой семье, да ещё с таким братом как Кастиэл. - Ну, вот, приятель,- Снур улыбнулся в ответ, не догадываясь об истинной причине улыбки своего маленького сына. Наконец, Снур уронил голову на бок и умер. - Папа, папочка,- всхлипнул Сварт. Тут вернулся Кастиэл; он молча смотрел, стоя в дверях и прислонившись к косяку. Наконец, Кас сердито буркнул: - Хватит ныть, сопляк! Пошли,- Кас схватил Сварта за шиворот куртки и рывком поставил на ноги. - Но куда нам идти?- всхлипывая, спросил Сварт. - Не имеет значения, просто пошли... Кастиэл выволок брата из лачуги, и, таща его, отправился к той самой деревне, из которой они возвращались домой. На запад. Он не знал, куда идёт и куда ведёт младшего брата. И зачем... Так они покинули свой разрушенный дом. Мальчики шли под палящим солнцем, Кас изредка подгонял Сварта пинками. ***2*** В тоже время далеко-далеко от дома Шестикогтей, в стране Цветущих Мхов то же самое солнце светило и грело мягко и нежно. В аббатстве Рэдволл готовились к празднику Названия Лета. По двору носились диббуны, голосили, играли, кидались лепестками цветков, приготовленных для украшения. Мартин и Белла стояли у пруда, и, задрав головы, глядели на верхушку северной башни. - Как прекрасно наше аббатство! И как быстро бежит время,- улыбнулся Мартин. Я уже так стар… - Ах-ха-ха!- Белла рассмеялась и легонько толкнула Мартина.- Ты на меня погляди! По сравнению со мной ты просто мышонок-несмышлёныш в пелёнках! Мартин усмехнулся. Тут в него врезалась на бегу маленькая зайчиха Нолана. - Ой, извините!- пискнула она и поскакала дальше. Несколько детишек – ежиха Мирта, белки Рыжуха, Сьюмин и Чиппер, зайчиха Виола и мышка Цинния – затеяли игру в мячик. Тот был сшит из тряпичных лоскутов, набит тряпками и листьями. Дети пинали его и кидали руками друг другу. Всё было хорошо, но вдруг Чиппер слишком сильно ударил по мячу ногой. Тот упал на голову Виолы и развалился. Тряпки и листья с землёй рассыпались, повиснув на её ушах и носу. - Ах, ты! Гадкий Чип!- завопила зайчиха, схватила ком земли и собралась швырнуть в Чипа. Мартин хотел, было, вмешаться, но его опередили. Мышка-подросток Мериам схватила Виолу за лапу. - Прекрати сейчас же! Чип не хотел тебя обидеть специально! Он сделал случайно. Чип, извинись. Виола, ты тоже! - Прости, Ви, я не хотел сделать тебе больно!- Чип виновато улыбнулся ей. Виола насупилась. - Ага, как же!- проворчала зайчиха.- Ты всегда стараешься чем-нибудь мне насолить! Виола вырвала из лапы Мериам свою и собралась пойти прочь, но тут над ней выросла огромная тень. Это была Белла. Виола оторопела и встала, как вкопанная. - Что здесь происходит?- спросила барсучиха. - Небольшой инцидент, госпожа Белла,- ответила, мягко улыбаясь, мышь.- Не беспокойтесь, я разберусь сама. Виола! Твоё слово! Зайчиха исподлобья оглядела присутствующих и повернувшись к Чипу, процедила сквозь зубы: - Извини, Чип. Она торопливо отправилась в здание аббатства. Чип виновато поглядел ей в след. - Что ж, я вижу, инцидент исчерпан!- заключил Мартин, поглядев ей вслед. Мериам лучезарно улыбнулась. Тут к ней подошла Мирта и взяла мышь за лапку. - Привет, подружка! Пойдём на кухню, выпьем чайку? - Всегда рада! Хм, только я думала, что ты играешь с остальными в мячик… - Нет, думаю, они теперь справятся без меня. Так что пошли. Госпожа Белла, господин Мартин, вы не против? - Да-да, девочка, прекрасная идея!- ответил Мартин. - Мериам, Мирта, передайте поварам, чтобы вечером подали всем чай на свежем воздухе. Такая прекрасная погода, грех не воспользоваться!- сказала Белла. Они кивнули и отправились на кухню. Сначала они шли степенным, размеренным шагом, затем остановились, пошептались, а потом припустили наперегонки с весёлым звонким смехом. - Да, Мериам умеет остановить скандалистов!- сказал Мартин, когда они с Беллой продолжили свою прогулку по двору аббатства. - Помяни моё словно, мой милый друг! Когда-нибудь она станет прекрасной аббатисой!- ответила барсучиха. - Да, наверно,- ответил Мартин. *** Виола сидела в Большом Зале на полу. Настроение у неё было отвратительное. Насупившись, зайчиха сидела, обняв колени. - Привет!- послышался вдруг приятный голосок. Виола подняла голову – перед ней стояла молоденькая мышь по имени Веснушка, жена Гонфлета. - Здравствуйте, Веснушка,- слегка удивлённо ответила Виола. - А чего мы такие мрачные?- спросила Веснушка. - Чип пнул в меня мяч, и тот попал мне по голове! И развалился, вот полюбуйтесь – сколько мусора у меня на ушах повисло! Веснушка звонко рассмеялась и сняла с уха зайчихи длинный лоскут. - И ты думаешь, что он это сделал специально?- спросила мышь. - А разве нет?- спросила Виола в ответ. Однако в её глазах отразилось сомнение. Веснушка наклонилась над ней, вздёрнула ей подбородок и заставила смотреть себе в глаза. - Послушай, девочка. Ты уже большая, и тебе не пристало устраивать детские капризы и скандалы! Ты – заяц, значит, будущий воин Саламандастронского дозорного отряда! В глазах Виолы отразился неподдельный интерес. - Правда?- с надеждой спросила она. - Да, конечно. Но только если ты научишься управлять своими эмоциями! И будешь уметь оценивать ситуацию здраво… Виола затаила дыхание и задумалась. Наконец, она тихо спросила: - Мисс Веснушка, Чип ведь не виноват, правда? Веснушка улыбнулась. - И я должна извиниться, да? - А ты как думаешь?- ответила вопросом на вопрос Веснушка. Виола подскочила и обняла её. - Спасибо, спасибо, спасибо! - Не за что, дорогая! Виола выскочила во двор. В окно Веснушка увидела, как зайчиха подбежала к бельчонку и расцеловала его в обе щеки с возгласом: - Чип, миленький! Я такая глупая, прости меня! Обалдевший Чип промямлил: - Да, э-э… Конечно… Веснушка умиленно улыбнулась. ***3*** Солнце село, песок под ногами всё ещё был горяч и обжигал босые стопы. Двое хорьков шли по полупустыне, едва переставляя лапы. Сварт каким-то образом вышел вперёд, хотя обычно брат всегда обгонял его. Сил у них почти не осталось, а путь снова в деревню оказался длиннее, чем утром. То, что им удалось добыть вчера, едва хватит им, чтобы дойти до «пункта назначения» - так неужели этого хватило бы на всю их большую семью хотябы на завтрак?! Навряд ли… Сварт вышел вперёд, чтобы не получать тумаков от Кастиэла. Но прошёл он так всего час, потом его ноги подкосились и он рухнул на землю без чувств. Кас ускорил шаг и склонился над братом. - Эй, Сварти!- с трудом промямлил Кас и похлопал брата по щекам. Но тот в себя не приходил. У него болела голова, в глазах туманилось. Кас приподнял брата, прижал его к груди. И тут же почувствал тепло: может, это просто лихорадка у младшего брата. А может, и нет... Но всё равно для Кастиэла это было другое тепло. Свирепый и жестокий, сейчас он чувствовал себя почти одиноким: его семья убита, и единственный кто у него остался – это младший брат. Кастиэл поднял брата и понёс на руках в деревню. *** Наконец, Кастиэл вступил в деревню… и упал в обморок вместе с братом на руках. - Эй, что с вами?- с криком подбежали к ним белка и выдра. Рассмотрев страдальцев, выдра недоверчиво сказала:- Хищники. Не стоит им доверять, конечно. Но… - Как бы там не было, мы должны помогать несчастным путникам! Маленький хорёнок совсем болен! Да и старший, похоже, не слишком здоров. Понесли их больницу! Белка подняла Сварта, выдра взвалила на плечи Кастиэла. К вечеру Кас пришёл ненадолго в себя. - О, ты очнулся!- произнёс, потирая лапы, мышь-лекарь. - Ммм… Где… мой… брат?- с трудом выговорил Кастиэл. - Знаете, юноша, он серьёзно болен. Ему нужно с месяц теперь лежать в постели – у бедного малыша сильнейшая лихорадка. Я уж было решил, что бедняге не жить, но вроде пока обошлось. - Уууу… проклятье, Сварт!- прошипел Кастиэл и снова отключился. Два дня Кас не приходил больше в себя: он был сильно истощён. Но затем, наконец, пошёл на поправку. Однажды утром он просулся и огляделся. Сварт лежал на соседней постели, он тяжело дышал и что-то лепетал. Точнее, просто шевелил губами, с которых не срывалось не единого звука. Нос был тёмно-багрового цвета, глаза опухшие, на ресницах застыли слезинки. Это всё Кастиэл видел не впервые. Обычно он сам и голод доводили братишку до такого состояния. Раньше Касу это однако нравилось: он всегда завидовал Сварту и из ревности старался извести любыми способами. Ревновал к нему отца… А теперь отец мёртв и ревновать больше некого. И брат теперь – всё, что у него осталось. А ему ещё говорят, что он может потерять Сварта! Совсем один Кастиэл не собирался оставаться! Он боялся одиночества. Он теперь быстро поправится сам, а потом будет добывать всеми силами средства на лекарства для брата. Но он даже не знал, как надо заботиться маленьких детях: этим всегда занималась мать. Кастиэлу стало страшно: вдруг он что-то сделает не так, и брат умрёт? Однако, это не было настоящей братской любовью, это был просто форменный эгоизм. Кастиэл хотел сделать из Сварта личного слугу, когда тот поправится. Возможно, лучше бы Сварту и не поправляться… Кастиэл хмурил брови, а по его лицу катились слёзы страха и отчаяния. Вдруг хорёк понял, что на него смотрят. То был лекарь. Кас не хотел, что бы такое никчёмное, по его мнению, создание, как старик-мышь, видел его слабость. - Чего уставился?- злобно ощерился он, дёрнул на себя одеяло, и, отвернувшись, укрылся с головой. Лекарь, увидев, как его плечи мелко вздрагивают под одеялом и, услыхав приглушённые всхлипы, покачал головой. ***4*** Капрал Пенстемон стоял у окна крепости Саламандастрон. Мрачные мысли одолевали его. Давно не было в их боевой крепости владыки-барсука, со времён гибели Вепря Бойца. Море было спокойно, волны едва заметно перекатывались. Золотистое закатное с розоватыми пятнышками небо покрывали лёгкие облачка, маячили тёмные штришки и точки морских птиц. Пенстемон размышлял о том, как вернуть в Саламандастрон лорда, но тут его занятие прервалось. Примчавшись и распахнув дверь, на пороге появился другой заяц – рядовой Колеус. - Капрал, на берегу нашли старую морскую крысу! Она ранена и умирает. - И какое мне до этого должно быть дело?- раздражённо буркнул Пенстемон, даже не повернувшись. Не дожидаясь ответа, он снова погрузился в себя. В комнате стояла духота, на небе появилось несколько свинцовых туч, в воздухе повисла мёртвая тишина до звона в ушах. Всё это предвещало ночную грозу. Колеус, замявшись неловко, стоял в дверях и молчал. И вдруг вздрогнул – капрал снова заговорил с ним: - Ты хотел ещё что-то сказать? - А, во-во, да! Хотел,- и он опять запнулся. - Ну, и? - Близнецы Типпенс и Таппенс сказали, будто крыса бормочет какие-то пророчества, во-во! - Пророчества? Хм, интересно послушать, во-во-во! Веди меня! Зайцы отправились в подвал по коридорам Саламандастрона. Войдя в лазарет, Пенстемон обнаружил на старом матрасе, лежащем на полу под небольшим оконцем старую морскую крысу, израненную и едва живую. Одета она была в какое-то выцветшее изодранное пиратское тряпьё. Рядом с ней копошились двое юных зайчат. - Ничего-ничего! Сейчас забинтуем, и всё будет хорошо!- лепетала Таппенс. Её брат пытался напоить крысу какой-то микстурой. Однако та только кашляла и отплёвывалась. - Нет-нет… Послушайте… Зверь с шестью металлическими когтями… страшен… Придёт в деревню юноша, брат излечится… Выйдут в море… Шесть когтей – в живот… И пойдёт братоубийца на краснокаменный дом… - Краснокаменный дом?- недоуменно переспросил шёпотом Колеус. - Хм, похоже на описание строящегося аббатства Рэдволл. Тамошние жители строят всё из красного песчаника,- ответил тихо Пенстемон. Колеус кивнул. Тем временем Таппенс приподняла голову крысы, а Типпенс снова попытался влить ей в пасть лекарство. Но крыса поперхнулась и принялась откашливаться и плеваться. Типпенс похлопал её по спине. - Тише-тише, во-во! Всё хоро… - Но брат выйдет из волн… Найдёт семью новую… Снова матери лишится, матери названной… И мстить отправится… Братоубийца не получит ничего от краснокаменных стен, пойдёт к горе огненной барсучьей и… ууу,- пробормотала крыса и её голова свесилась на бок. Таппенс вздрогнула – в высоком маленьком окошке сверкнула молния и отбросила на стену страшные тени, а затем пророкотал раскат грома. Типпенс тоже слегка испугался, затем собрался с мыслями, и, повернувшись к капралу и рядовому, возвестил: - Она мертва. Пенстемон нахмурился и задумался, остальные замерли в ожидании его ответа. Наконец, он молвил: - Похоже, скоро у аббатства Рэдволл появится опасный враг. Мы обязаны предупредить их и помочь. Таппенс, найди, пожалуйста, сержанта Ибериса и приведи его в мой кабинет. Придёшь потом вместе с ним. Колеус, похорони крысу на берегу. Типпенс, за мной. Колеус и Таппенс отдали честь и отправились выполнять приказы. Пенстемон и Типпенс отправились в кабинет капрала. Вскоре к ним присоединились сержант Иберис и Таппенс. Пенстемон пересказал сержанту пророчества морской крысы. Тот отнёсся к ним несколько саркастически. - А можем ли мы верить старой пиратке? Вдруг нас хотят просто отвлечь, заставить половину уйти, а потом нападут целые полчища этих негодяев? - Нет, крыса была одна, это точно. Судя по её виду, её выкинули за борт, и потом её принесло к нашему берегу,- сказала юная зайчиха. - А что до предсказаний, то я уверен, что они правдивы. Я много слышал о подобных случаях,- сказал Пенстемон.- Я думаю, надо послать в аббатство несколько зайцев, минимум на два сезона. Ведь мы точно не знаем, когда именно появится этот ужасный зверь с шестью металлическими когтями. - Хм, что ж, пусть будет так. И кто пойдёт?- спросил Иберис. - Думаю, близнецы, вы, Колеус и я. Если там мы узнаем о приближении врага, и если он будет вести за собой большую армию, то мы пошлём гонца в Саламандастрон, тогда к нам выёдет подкрепление. Предупредите Колеуса. Сегодня собираем вещи, выходим завтра на заре. А пока – вы свободны. Близнецы обменялись счастливыми взглядами, они многое слышали о Рэдволле, к тому же им сулили интересное путешествие. Заметив их радость, Пенстемон улыбнулся уголком рта. Зайцы отсалютовали капралу и вышли. Пенстемон повернулся к окну и стал глядеть на чёрное от туч небо, периодически разрываемое молниями. Водяная пыль летела ему в лицо, а ветер хлестал по прищуренным глазам. Близилась буря. ***5*** В Сумеречном Лесу, что на Изумрудном Острове, бушевал ураган. Он гнул и ломал деревья, ветки; он сбивал с ног, хлестал по чём попало, вздымал с земли пыль, сорванные листья, хвойные иглы, швырял всё это и брызги ливня в лицо. Молодой хорёк, согнувшись в три погибели, шмыгнул в деревянный вагончик. - Вот и Рой!- бодро воскликнул другой хорёк.- Ну, трюкач сдрейфил? - Отвали, Оттис! Ничего я не сдрейфил!- огрызнулся пришедший; вода текла с него ручьями. Хорёк отряхнулся. - Так, прекратите ругаться!- приказал громкий грудной голос. Это была барсучиха, высокая и крепко сложенная. Рой повернулся к ней: - Слушаюсь, Элиста! Оттис презрительно фыркнул: - Тряпка и подхалим! Не сдрейфил, говоришь? А что ж ты так долго копошился под тем деревом? Ты не полез! Я тебя там не видел! - Сам ты тряпка! Белоручка! Все трюки в спектаклях я за тебя делаю!- крикнул Рой, бросаясь на Оттиса с кулаками. Но тут между ними встала молоденькая симпатичная хорьчиха. - Не надо драться, мальчики! Оттис, прекрати дразнить Роя! Вы оба как дети малые! Оттис зашипел и отвернулся, а Рой обижено надулся: - Вовсе я не как малое дитя, Ивли! И ещё, Оттис, если я не полез, то откуда же у меня это? Он высыпал на пол из завёрнутого подола рубахи кучу кедровых шишек, полных орехов. Элиста улыбнулась и похлопала его по плечу. - Молодец! Но больше я не позволю тебе так рисковать! Сегодня ужасная гроза. Она взяла огромное пушистое полотенце и стала вытирать мокрого насквозь хорька. - Переоденься! А потом сядь вон туда, там самое тёплое место!- показала барсучиха на дальний угол. Хорёк отошёл в сторону к сундуку с запасной одеждой. К барсучихе подошёл рослый самец-выдра: - Зачем ты взяла этих хорьков в труппу? Они хищники! От них добра не жди. - Не нужно этого пессимизма, Фишер! Рой и Ивли – славные ребята, они никогда не прольёт чью-либо кровь!- сказала барсучиха. Но Фишер продолжал хмуриться: - Рой и Ивли – да, приятные звери, спору нет. Хотя Рой вспыльчив и вполне может в драку полезть, и всё же он не хладнокровный убийца. Но я не уверен в Оттисе – он настоящий хорёк, один взгляд чего стоит! Когда-нибудь он подкинет нам большую свинью! - Внешне он, конечно, вызывает неприятное чувство, но не будь столь категоричен, друг! Ты можешь и ошибиться. - Ну-ну, поживём-увидим,- скептически буркнул выдра. Барсучиха, поглядев ему в след, покачала головой. Рой, переодевшись, сел там, где показали. Скоро белка по имени Кира принесла ему миску с горячей овсянкой. - Спасибо,- сказал он ей. Она молча улыбнулась и села рядом со своей миской. Она не разговаривала с детства, с тех пор как увидела, как разбойники убили её семью. Её саму успели спрятать родители. Рою было жаль её, и он много раз пытался развеселить белку. Но в крайних случаях Кира только начинала смеяться, вполне искренне, однако продолжая обходиться без разговоров. Рой, Кира, Ивли, Оттис и Фишер все входили в труппу бродячих артистов Элисты, называя себя «Боярышником». Было ещё пару мышей-акробатов, ёж-жонглёр и заяц поэт. И если не считать ссоры Роя и Оттиса, компания эта была вполне дружная. Через пару часов все уже заснули. Кроме Роя, он не любил грозу, а раскаты грома и стук веток по кону сильно мешали ему успокоить разгорячённую душу. *** Наступило утро. Высыпав дружно на улицу, актёрская труппа обнаружила, что гроза повалила довольно много деревьев. Пока некоторые разминались после сна – или беспокойной ночи – Элиста и Фишер убрали поваленные стволы, затем запряглись в повозку. Остальные забрались внутрь. Вскоре они были на окраине леса. И тут послышались чьи-то воинственные крики. Элиста и Фишер остановились. - Что за шум?- насторожился выдра. - Эй, вы! Бродяги, гоните всё, что есть!- крикнула им крыса в пиратской одежде, выскочив на дорогу в пяти шагах. - А если нет?- вызывающе спросила барсучиха. - А если нет – то вам каюк!- мерзко захихикала крыса, облизывая щербатое лезвие своего ножа. Позади неё на дорогу выскочили ещё пираты, с два-три десятка. Элиста и Фишер обменялись серьёзными взглядами, оба подняли по одной лапе и помахали. Остальные члены труппы стали выбираться из тележки. - Что вы от нас хотите? У нас нет ничего ценного!- пискнула одна из мышек. - Молчи, Миртл!- тихо сказал ей Уорен, заяц.- Таким бандитам мы никогда уступать не станем! Она глянула на него испуганно. Пираты стали окружать артистов. Тут одна из крыс вырвала у Миртл сумку, висевшую на её плече и с радостным визгом помчалась прочь. Другая крыса попыталась ударить мышку, но Уорен ударил его ногой в живот. - Не смей обижать даму! Завязалась склока. Артисты сцепились с пиратами. - Нет! Там мамины вещи! Это всё, что осталось от неё!- всхлипнула Миртл. - Успокойся! Всё будет хорошо!- уверил её Рой и помчался за вором. Миртл побежала следом за ними. В это время Фишер, Элиста и Уорен успели вырубить несколько крыс, а заяц даже разбил двум головы о камень. Остальные крысы испугались расправы и помчались прочь, успев стянуть некоторые узелки из телеги. - Эй, стой!- крикнул Рой крысе, прыгнул ей на спину и вцепился зубами в её ухо. Из него тут же брызнула кровь. Крыса заверещала от боли и скинула с себя хорька, а тот успел вырвать у неё сумку. Рой отскочил, сунул сумку Миртл, та прижала её к сердцу и отбежала прочь. Тут ещё одна крыса, пробегая мио, ударила Роя в затылок рукоятью своего меча, схватила за шиворот приятеля и помчалась прочь. - Ау!- вскрикнул Рой и шлёпнулся на землю. - Рой, ты живой?- спросила, подбежав, запыхавшаяся барсучиха. - Да, но голова слегка болит! - Он ударил тебя до крови!- ахнула Миртл.- Надо срочно промыть! Элиста помогла хорьку встать. - Пошли, мальчик, пошли! Ты настоящий герой! Втроём они вернулись к тележке. - О, Боже! Что случилось?- спросила Ивли. - Не сейчас! Принеси аптечку!- приказала барсучиха. Рану Роя обработали и нанесли повязку. Затем стали проверять, что пропало. - Они украли всю еду, негодяи, во-во-во!- пробурчал Уорен. - Постыдись, ушастый!- ответил ему ёж Тагетес.- Роя чуть не убили, всех могли ранить! А ты жалуешься на пропажу еды! - Но… - Прекратите спорить!- приказала Элиста.- Надо собрать то, что осталось, и уезжать из леса поскорее! Они могут вернуться с приятелями, и их будет намного больше! Тогда нам их не одолеть. Оставшиеся вещи были собраны, труппа погрузилась обратно в тележку, и Элиста и Фишер ещё быстрее, чем раньше, повезли её прочь из леса.

Мой очень старый фанф. Изгой. Покров сидел прямо на снегу и тихо всхлипывал. - Покров, милый, что случилось? Почему ты плачешь, сынок?- подошла к нему Бриони. Мышка оглядела своего воспитанника: маленький хорёнок, всего полтора сезона (где-то четыре месяца, которые я приравняла к 4м годам человека), он выглядел таким одиноким.- Что случилось, Покров? -Н-ничего, всё в порядке,- произнёс он сквозь всхлипы. - Ну зачем ты так, дружок? Я ведь хочу помочь...- Бриони погладила хорёнка по макушке. - Просто... я видел... как остальные ребята играют... И понял... что у меня совсем нет друзей...- робко произнёс тот. - Я твой друг!- Мышка положила лапку на плечо Покрова. - Ты мама, это другое,- шмыгнул хорёнок и улыбнулся на миг приёмной матери, но эта улыбка тут же исчезла с его мордочки. Правда, плакать он уже перестал, и просто молча сидел, обхватив колени руками. Бриони присела перед ним на корточки. - Глупыш! Мама как раз очень часто и оказывается лучшим другом! Разве ты не знаешь как я тебя люблю?- она поцеловала его в нос, а потом принялась щекотать. Покров залился звонким детским смехом. - Да-да, конечно, знаю, мамочка!- с трудом произнёс он, пытаясь прекратить смех. - Ну, вот и прекрасно!- она обняла его и прижала к себе. Несколько минут лежали они, молча, в сугробе. Но тут Бриони прервала молчание.- А почему бы тебе самому не подойти к ним и не попросить взять в их игру? Покров замер на мгновение, мышка почувствовала его напряжённость. Наконец, он глубоко вздохнул и произнёс: - Не могу я так, мама. Они не приглашали меня, а напрашиваться некрасиво... Правильно?.. Да и смотрят они на меня так... Холодно... Они ни за что не станут со мной играть... - Почему?- искренне удивилась мышка. - Потому, что я - хорёк... Бриони раскрыла рот от изумления. Он чувствовал себя изгоем из-за того, что он хорёк. Ну понятно! Мышка прекрасно помнила, как Мериам и Белла сказали, отдавая ей младенца Покрова на воспитание, что из него может вырасти зло... И не раз слышала, как белка Рыжуха говорила, что из хорёнка ничего хорошего не вырастет... Бриони чувствовала, как в ней поднимается раздражение и злость. Но тут Покров прервал её размышления: - Прости, мама, но я хочу побыть один...- он встал. - А? Что?- очнулась она.- А, ну... Н-ну, хорошо... Она вскочила с холодной земли, и они с Покровом разошлись в разные стороны - она ко входу в помещение, он - в Сад. При входе Бриони встретила своего друга крота Тогета. - Хурр-хурр! Привет! Что там случлось? Я видел, как ты говорила с юным Покровом... Кажется, он плакал... - Дети не хотят с ним играть...- раздражённо ответила мышка и прошла внутрь. - Чего это она, это самое... такая сердитая, хурр-хурр?- удивлённо глядел ей вслед Тогет. Покров и Бриони не знали, что их разговор подслушала Тума, племянница белки Рыжухи. Тума покачала головой, сочувственно глядя в след хорёнку. *** Покров ходил по Саду, медленно перенося ноги для того, чтобы сделать шаг. Он задумался... Хорёнок надеялся, что не обидел приёмную маму, когда сказал, что хочет побыть один... Думал, как бы подружиться с рэдволльской детворой, и сделать так, чтобы они на него смотрели, как на врага... И вдруг он увидал Пруд, затянутый льдом. Он видел, как недавно другие аббатские малыши катались по нему, и решил попробовать тоже. Он осторожно ступил на кромку льда, прошёл несколько шагов и поехал вперёд... Он сначала часто падал, но очень быстро наловчился и всё пошло как по маслу. Тума с восхищением наблюдала за ним. "Как он красиво катается!"- думала она. А тем временем Покров начал разгоняться... Он подпрыгнул, затем решил прыгнуть повыше и подальше... Вот он уже почти встал твёрдо на гладкую поверхность пруда... И тут лёд треснул под его лапами! Покров с криком рухнул в воду. - О, нет, помогите, кто-нибудь!- закричала Тума. На её крик обернулся Командор выдр, стоявший у ворот и болтавший о чём-то с симпатичной выдрой-самкой. Увидав, что кто-то плещется в воде, он без лишних слов кинулся к Пруду. Тем временем до смерти перепуганный хорёнок, замёрзший в ледяной воде, потерял сознание и пошёл ко дну... Командор нырнул вслед за ним, вытащил и похлопал по спине. -Эй, приятель, давай-ка приходи в себя! Покров очнулся, откашлялся и резко сел. - Ну, как ты?- Командор обеспокоенно глядел на спасённого. Тот отдышался и робко произнёс: - Спасибо, я в... порядке, хм... Тут малыши, видевшие, что произошло с хорёнком, засмеялись. - Ха-ха-ха! Какой неуклюжий, вот умора! - Вот глупый! Зачем так прыгать! - Будто он не знал, что там провалиться можно! Покров коротко глянул на насмешников и упёр взгляд в землю. -Ещё раз спасибо,- сказал он Командору и встал.- Я пойду... Его трясло крупной дрожью, он нетвёрдой походкой отправился к маленькой беседке в конце Сада. Тума и Комндор ошарашенно глядели ему вслед. Белочка оглянулась и увидела, что кучка диббунов всё ещё хихикает, показывая пальцем на шатающегося хорёнка. Она бросилась на них: - Как вам не стыдно! Он чуть не погиб ведь! А вы смеётесь!- он подскочила к мышонку и отвесила ему подзатыльник. Остальные насмешники поняли, что ведут себя некрасиво и потупились пристыженно. - Ух... Просто слов нет, как противно!- рявкнула Тума и пошла прочь. *** Покров опять сидел на снегу. Он весь дрожал, мокрая шерсть замёрзла сосульками. Он тихо всхлипывал. И вдруг на его плечи легло мягкое шерстяное одеяльце. - Бриони?- спросил хорёнок, не оборачиваясь. - Нет, меня зовут Тума...- произнесла белочка и села на снег перед ним.- Знаешь, не стоит тебе на улице сидеть, тем более, после "водных процедур"... Пойдём-ка в аббатство... - Прости за нескромность, но почему ты пришла ко мне? Другие ведь со мной играть не хотят...- прервал он её. - Они просто глупые, ничего они не понимают... Не обращай на них внимания! Пошли!- она подала ему лапу, и они зашли в аббатство с маленькой южной двери. *** ... Покров и Тума весь день играли в комнатке Бриони и хорёнка. Мышка с умилением наблюдала за ними. "Наконец, у моего Покрова появился хоть один друг!"- думала она. - Ребята, посидите здесь, а я принесу вам чая с мятными пирожками, хорошо?- сказала Бриони. - Да, мамочка!- кивнул ей хорёнок. Мышка вышла. А Покров вдруг чихнул, а потом ещё несколько раз. Тума взволнованно взглянула на него и тронула легонько лапкой его лоб: - Ты заболел? - Да ну, нет! Это пустяки!- отмахнулся хорёнок. Она недоверчиво покачала головой. - Ты смотри, не болей! Завтра ведь Новый Год всё-таки! Скоро пришли Бриони и Тогет, и они все вчетвером пили чай. А потом Тума и Покров продолжили играть. Тогет улыбнулся и прошептал Бриони на ухо: - Хур-хур, ты гляди-ка, как Покров... это самое... счастлив! - Да, им так хорошо вместе! Покров больше не будет чувствовать себя таким одиноким...- Мышка шмыгнула нсосом. - О, хур-хур, Бриони, ты что? Почему ты плачешь?- удивился крот. - Ах, Тогет, я такая сентиментальная!- ответила мышка и хихикнула. Тума оставалась в комнате Бриони и Покрова до позднего вечера. Белочка и хорёнок заснули в обнимку на постели мышки. Вскоре в дверь тихо постучали - пришёл отец Тумы. - Здравствуйте, мне сказали, что моя дочь у вас... - Да, она заснула,- прошептала мышка.- Вы хотите её забрать? - Если можно... Мышка молча кивнула. Молодой ещё, парень-белка аккуратно вынул дочь из объятий хорёнка. - У вас прекрасная дочь!- прошептала Бриони. - О, да, ваш сын тоже!- так же шёпотом ответил отец Тумы и вышел. Мышка бесшумно затворила за ним дверь. *** На следующий день Тума и Покров вновь играли вместе. Они катали друг друга на санках, играли в снежки, скользили по льду заново замёрзшего Пруда, хотя Покров сначала боялся выходить на каток, но Тума его успокоила: - Если не будешь прыгать, как вчера, ты не провалишься! Под вечер их забрали в свои комнаты, чтобы искупать и переодеть к началу праздника. *** И вот наступил праздничный вечер. Тума, в бархатном зелёном платье, оказалась в Большом Зале с родителями раньше Покрова с Бриони и Тогетом. Белочка беспокойно озиралась, ища взглядом своего друга хорёнка. И тут она, наконец, увидела как Покров, в шёлковой синей рубахе, вошёл в двери Большого Зала держа за лапы Бриони и Тогета. Друзья рванулись навстречу друг другу. - У меня для тебя есть подарок, Тумочка-лапочка!- выпалил Покров. "Тумочка-лапочка" - так он называл со вчерашнего дня. Он протянул свёрток; она развернула его: в свёртке был хвостовой браслет. - Ух ты, какой красивый!- проговорила белочка, чуть дыша от восхищения. - Я его сам сделал!- Покров гордо выпятил грудь. - Спасибо! У меня тоже есть для тебя подарок!- белочка протянула хорёнку свой свёрток, в котором оказался маленький медальон в форме сердечка. В сердечке было несколько длинных шестинок с хвоста Тумы. - Я люблю тебя!- прошептал она ему на ухо. Покров сначала опешил, а затем прошептал ей на ухо: - Я тоже тебя люблю! Они обнялись. И тут заиграла музыка. Покров расцепил объятия и протянул Туме одну лапу: - Приглашаю вас на танец, прекрасная леди! И они пустились в пляс. Тогет несколько секунд глядел на них, а затем повернулся к Бриони: - Хур-хур, последую-ка я примеру Покрова... Прекрасная леди, я вас, это самое... на танец приглашаю! Они захохотали весело и счастливо, и начали танцевать. Чудесный праздник устроили Рэдволльцы. Самые вкусные блюда там ломили столы, такие прелестные костюмы были на всех праздновавших, такие весёлые танцы затевали они. Праздник не утихал до самого раннего утра. А на рассвете солнце, заглянув в окна Большого Зала, осветило обитателей аббатства, устроившихся на ночлег где попало. Когда лучи скользнули по мордочкам Покрова и Тумы, они счастливо улыбнулись во сне. Конец.

Мой очень старый фанф. Изгой. Покров сидел прямо на снегу и тихо всхлипывал. - Покров, милый, что случилось? Почему ты плачешь, сынок?- подошла к нему Бриони. Мышка оглядела своего воспитанника: маленький хорёнок, всего полтора сезона (где-то четыре месяца, которые я приравняла к 4м годам человека), он выглядел таким одиноким.- Что случилось, Покров? -Н-ничего, всё в порядке,- произнёс он сквозь всхлипы. - Ну зачем ты так, дружок? Я ведь хочу помочь...- Бриони погладила хорёнка по макушке. - Просто... я видел... как остальные ребята играют... И понял... что у меня совсем нет друзей...- робко произнёс тот. - Я твой друг!- Мышка положила лапку на плечо Покрова. - Ты мама, это другое,- шмыгнул хорёнок и улыбнулся на миг приёмной матери, но эта улыбка тут же исчезла с его мордочки. Правда, плакать он уже перестал, и просто молча сидел, обхватив колени руками. Бриони присела перед ним на корточки. - Глупыш! Мама как раз очень часто и оказывается лучшим другом! Разве ты не знаешь как я тебя люблю?- она поцеловала его в нос, а потом принялась щекотать. Покров залился звонким детским смехом. - Да-да, конечно, знаю, мамочка!- с трудом произнёс он, пытаясь прекратить смех. - Ну, вот и прекрасно!- она обняла его и прижала к себе. Несколько минут лежали они, молча, в сугробе. Но тут Бриони прервала молчание.- А почему бы тебе самому не подойти к ним и не попросить взять в их игру? Покров замер на мгновение, мышка почувствовала его напряжённость. Наконец, он глубоко вздохнул и произнёс: - Не могу я так, мама. Они не приглашали меня, а напрашиваться некрасиво... Правильно?.. Да и смотрят они на меня так... Холодно... Они ни за что не станут со мной играть... - Почему?- искренне удивилась мышка. - Потому, что я - хорёк... Бриони раскрыла рот от изумления. Он чувствовал себя изгоем из-за того, что он хорёк. Ну понятно! Мышка прекрасно помнила, как Мериам и Белла сказали, отдавая ей младенца Покрова на воспитание, что из него может вырасти зло... И не раз слышала, как белка Рыжуха говорила, что из хорёнка ничего хорошего не вырастет... Бриони чувствовала, как в ней поднимается раздражение и злость. Но тут Покров прервал её размышления: - Прости, мама, но я хочу побыть один...- он встал. - А? Что?- очнулась она.- А, ну... Н-ну, хорошо... Она вскочила с холодной земли, и они с Покровом разошлись в разные стороны - она ко входу в помещение, он - в Сад. При входе Бриони встретила своего друга крота Тогета. - Хурр-хурр! Привет! Что там случлось? Я видел, как ты говорила с юным Покровом... Кажется, он плакал... - Дети не хотят с ним играть...- раздражённо ответила мышка и прошла внутрь. - Чего это она, это самое... такая сердитая, хурр-хурр?- удивлённо глядел ей вслед Тогет. Покров и Бриони не знали, что их разговор подслушала Тума, племянница белки Рыжухи. Тума покачала головой, сочувственно глядя в след хорёнку. *** Покров ходил по Саду, медленно перенося ноги для того, чтобы сделать шаг. Он задумался... Хорёнок надеялся, что не обидел приёмную маму, когда сказал, что хочет побыть один... Думал, как бы подружиться с рэдволльской детворой, и сделать так, чтобы они на него смотрели, как на врага... И вдруг он увидал Пруд, затянутый льдом. Он видел, как недавно другие аббатские малыши катались по нему, и решил попробовать тоже. Он осторожно ступил на кромку льда, прошёл несколько шагов и поехал вперёд... Он сначала часто падал, но очень быстро наловчился и всё пошло как по маслу. Тума с восхищением наблюдала за ним. "Как он красиво катается!"- думала она. А тем временем Покров начал разгоняться... Он подпрыгнул, затем решил прыгнуть повыше и подальше... Вот он уже почти встал твёрдо на гладкую поверхность пруда... И тут лёд треснул под его лапами! Покров с криком рухнул в воду. - О, нет, помогите, кто-нибудь!- закричала Тума. На её крик обернулся Командор выдр, стоявший у ворот и болтавший о чём-то с симпатичной выдрой-самкой. Увидав, что кто-то плещется в воде, он без лишних слов кинулся к Пруду. Тем временем до смерти перепуганный хорёнок, замёрзший в ледяной воде, потерял сознание и пошёл ко дну... Командор нырнул вслед за ним, вытащил и похлопал по спине. -Эй, приятель, давай-ка приходи в себя! Покров очнулся, откашлялся и резко сел. - Ну, как ты?- Командор обеспокоенно глядел на спасённого. Тот отдышался и робко произнёс: - Спасибо, я в... порядке, хм... Тут малыши, видевшие, что произошло с хорёнком, засмеялись. - Ха-ха-ха! Какой неуклюжий, вот умора! - Вот глупый! Зачем так прыгать! - Будто он не знал, что там провалиться можно! Покров коротко глянул на насмешников и упёр взгляд в землю. -Ещё раз спасибо,- сказал он Командору и встал.- Я пойду... Его трясло крупной дрожью, он нетвёрдой походкой отправился к маленькой беседке в конце Сада. Тума и Комндор ошарашенно глядели ему вслед. Белочка оглянулась и увидела, что кучка диббунов всё ещё хихикает, показывая пальцем на шатающегося хорёнка. Она бросилась на них: - Как вам не стыдно! Он чуть не погиб ведь! А вы смеётесь!- он подскочила к мышонку и отвесила ему подзатыльник. Остальные насмешники поняли, что ведут себя некрасиво и потупились пристыженно. - Ух... Просто слов нет, как противно!- рявкнула Тума и пошла прочь. *** Покров опять сидел на снегу. Он весь дрожал, мокрая шерсть замёрзла сосульками. Он тихо всхлипывал. И вдруг на его плечи легло мягкое шерстяное одеяльце. - Бриони?- спросил хорёнок, не оборачиваясь. - Нет, меня зовут Тума...- произнесла белочка и села на снег перед ним.- Знаешь, не стоит тебе на улице сидеть, тем более, после "водных процедур"... Пойдём-ка в аббатство... - Прости за нескромность, но почему ты пришла ко мне? Другие ведь со мной играть не хотят...- прервал он её. - Они просто глупые, ничего они не понимают... Не обращай на них внимания! Пошли!- она подала ему лапу, и они зашли в аббатство с маленькой южной двери. *** ... Покров и Тума весь день играли в комнатке Бриони и хорёнка. Мышка с умилением наблюдала за ними. "Наконец, у моего Покрова появился хоть один друг!"- думала она. - Ребята, посидите здесь, а я принесу вам чая с мятными пирожками, хорошо?- сказала Бриони. - Да, мамочка!- кивнул ей хорёнок. Мышка вышла. А Покров вдруг чихнул, а потом ещё несколько раз. Тума взволнованно взглянула на него и тронула легонько лапкой его лоб: - Ты заболел? - Да ну, нет! Это пустяки!- отмахнулся хорёнок. Она недоверчиво покачала головой. - Ты смотри, не болей! Завтра ведь Новый Год всё-таки! Скоро пришли Бриони и Тогет, и они все вчетвером пили чай. А потом Тума и Покров продолжили играть. Тогет улыбнулся и прошептал Бриони на ухо: - Хур-хур, ты гляди-ка, как Покров... это самое... счастлив! - Да, им так хорошо вместе! Покров больше не будет чувствовать себя таким одиноким...- Мышка шмыгнула нсосом. - О, хур-хур, Бриони, ты что? Почему ты плачешь?- удивился крот. - Ах, Тогет, я такая сентиментальная!- ответила мышка и хихикнула. Тума оставалась в комнате Бриони и Покрова до позднего вечера. Белочка и хорёнок заснули в обнимку на постели мышки. Вскоре в дверь тихо постучали - пришёл отец Тумы. - Здравствуйте, мне сказали, что моя дочь у вас... - Да, она заснула,- прошептала мышка.- Вы хотите её забрать? - Если можно... Мышка молча кивнула. Молодой ещё, парень-белка аккуратно вынул дочь из объятий хорёнка. - У вас прекрасная дочь!- прошептала Бриони. - О, да, ваш сын тоже!- так же шёпотом ответил отец Тумы и вышел. Мышка бесшумно затворила за ним дверь. *** На следующий день Тума и Покров вновь играли вместе. Они катали друг друга на санках, играли в снежки, скользили по льду заново замёрзшего Пруда, хотя Покров сначала боялся выходить на каток, но Тума его успокоила: - Если не будешь прыгать, как вчера, ты не провалишься! Под вечер их забрали в свои комнаты, чтобы искупать и переодеть к началу праздника. *** И вот наступил праздничный вечер. Тума, в бархатном зелёном платье, оказалась в Большом Зале с родителями раньше Покрова с Бриони и Тогетом. Белочка беспокойно озиралась, ища взглядом своего друга хорёнка. И тут она, наконец, увидела как Покров, в шёлковой синей рубахе, вошёл в двери Большого Зала держа за лапы Бриони и Тогета. Друзья рванулись навстречу друг другу. - У меня для тебя есть подарок, Тумочка-лапочка!- выпалил Покров. "Тумочка-лапочка" - так он называл со вчерашнего дня. Он протянул свёрток; она развернула его: в свёртке был хвостовой браслет. - Ух ты, какой красивый!- проговорила белочка, чуть дыша от восхищения. - Я его сам сделал!- Покров гордо выпятил грудь. - Спасибо! У меня тоже есть для тебя подарок!- белочка протянула хорёнку свой свёрток, в котором оказался маленький медальон в форме сердечка. В сердечке было несколько длинных шестинок с хвоста Тумы. - Я люблю тебя!- прошептал она ему на ухо. Покров сначала опешил, а затем прошептал ей на ухо: - Я тоже тебя люблю! Они обнялись. И тут заиграла музыка. Покров расцепил объятия и протянул Туме одну лапу: - Приглашаю вас на танец, прекрасная леди! И они пустились в пляс. Тогет несколько секунд глядел на них, а затем повернулся к Бриони: - Хур-хур, последую-ка я примеру Покрова... Прекрасная леди, я вас, это самое... на танец приглашаю! Они захохотали весело и счастливо, и начали танцевать. Чудесный праздник устроили Рэдволльцы. Самые вкусные блюда там ломили столы, такие прелестные костюмы были на всех праздновавших, такие весёлые танцы затевали они. Праздник не утихал до самого раннего утра. А на рассвете солнце, заглянув в окна Большого Зала, осветило обитателей аббатства, устроившихся на ночлег где попало. Когда лучи скользнули по мордочкам Покрова и Тумы, они счастливо улыбнулись во сне. Конец.