Дэтранк

продолжение Крысенок очнулся как-то вечером, когда Салзар, вымотанный поисками пропитания и уходом за больным, сидел ссутулившись у очага и курил трубку, помешивая в котелке немудрящий супчик. - Ы-ы-а… - А? – Лис встал и подошел к крысенку, быстро оглядел его и вернулся к котелку. – С днем рождения! - где я? - Ну… там, где могла быть твоя могила. – отозвался знахарь - Но благодаря мне и твоей собственной живучести, теперь можешь заказать себе медаль. Вместо надгробия. Хе-хе. - Кто ты? - А тебе не все равно? На-ка вот лучше подкрепись. – Салзар подсел к крысенку с плошкой супа и ложкой и глянул ему в глаза: – пока твоя основная задача есть что дают и лежать тихо. Понял? В глазах крысенка колыхнулся недоуменный страх, он на секунду замер, а потом принялся послушно глотать суп. «Прекрасно. Так и должно быть.» И лис отправился к выходу из шалаша мыть посуду. - А как тебя зовут? - Что то ты разболтался, дорогой. И раз так, то представляйся первым. - …Витч… - Что? - Меня так зовут… - А-а, понятно. Салзар. - Откуда ты взялся? Из подземелья? - Нет, с неба слетел. Хе-хе. Из какого подземелья? - Из подземелья Малькарисса. Там темно, рабы строят галереи, и крысы, крысы… служат Малькариссу… «Однозначно бред.» - решил Салзар. Он снова подошел к крысенку и глядя ему в глаза негромко приказал: Спи, спи. Спи! Лис сидел на склоне холма и размышлял глядя в ночное небо. - Подземелье… какое такое подземелье? Никогда не слышал ни о чем подобном… Но крыс тут и правда хватает. Этот малый наверное был рабом у каких-то подонков. Надо бы выяснить поподробнее. Но не сейчас – он еще слишком слаб. После первого разговора Витч молчал двое суток, лежал тихо и послушно глотал еду и лекарства, но глаза его внимательно следили за каждым движением лиса. И Салзару казалось, что больше с интересом, чем со страхом. Вечером на исходе вторых суток крысенок озвучил свои наблюдения: - Ты колдун, да? - Ну что-то вроде того. – лис поморщился - Я думаю, что ты можешь сказать, что я – колдун. - А на самом деле? - Я знахарь. - Ага, конечно… - протянул крысенок. – думаешь я знахарей не видел? - Много будешь знать, плохо будешь спать. – отрезал лис. - А ты-то кто, такой наблюдательный? - Я… - Крысенок замолчал и закрыл глаза. «Так…» - подумал Салзар, почесывая снова вставшую дыбом шерсть на загривке – «как же мне это не нравится». Лис порылся своей сумке, достал завернутую в тряпочку небольшую коробку, раздул костер и долго сидел, глядя в огонь и прислушиваясь к ровному дыханию Витча. Когда костер почти прогорел и взошла луна, Салзар очнулся. Он взял из коробочки щепоть сухих листьев и бросил их на угли. Над очагом поднялся белесый дымок и приятный пряный аромат наполнил шалаш. Знапхарь подошел к постели Витча, сел у изголовья скрестив лапы и некоторое время смотрел на спящего. Потом он тихонько дунул ему в мордочку. Крысенок вздохнул и открыл глаза. Лис положил лапы Витчу на плечи и глядя в глаза тихо спросил: - Ты кто? - Я крыса. Меня зовут Витч – глухим но внятным голосом ответил крысенок. - сколько тебе сезонов? - тринадцать - где ты? - я умер - кто тебя убил? - Слэгар Беспощадный - Кто такой Слэгар? - лис-работорговец - ты был его рабом? - нет, я был в его шайке. *** Салзар проснулся ближе к полудню. Все тело ныло, голова раскалывалась как будто с перепою. Это было обычное состояние после сеанса. Ночной «допрос» закончился с первыми лучами солнца и Витч еще тоже спал. Только теперь знахарь, невольный спаситель крысенка, знал, кого он спас. Знал даже больше чем хотелось бы. В этом был недостаток сеансов: довольно слабый «объект» рассказывал о себе все без разбору, особенно если знахарь неточно ставил вопросы. Салзар выбрался из шалаша на свежий воздух и растянувшись на траве попытался разобраться в своих чувствах. Результат ему не понравился – в душе лиса смешались злость и жалость и оба эти чувства были совершенно бесполезны. Злость на рэдволльцев, прогнавших Витча не могла ничего изменить, а жалость, которую лис испытывал к крысенку, была как раз тем, в чем тот меньше всего нуждался. Салзар сел, глядя на вход в шалаш и ощущая странную смесь бессилия и тревоги. Он решил пройтись и заодно проверить поставленные вчера силки. «Что ж мне так стремно?» - думал лис, шагая к ближней рощице, где он обычно ловил неосторожных птичек. Салзар не привык обманывать самого себя, и поэтому очень скоро констатировал, что тревожно ему именно от сознания собственного бессилия. Лис считал себя хорошим знахарем. Да он и правда им был, и не привык чувствовать бессилие от того, что его лечение не помогает. «Кости конечно срастутся, куда им деваться – тело молодое, здоровое и хочет жить, но… Будь я проклят, если он тоже этого хочет.» Лис помнил и из своей практики, и из рассказанного бабкой Налой этот основной закон действенного лечения: вылечить можно только того, кто сам хочет вылечиться. И теперь он чувствовал, что все его лекарства и знания бесполезны. Вечером Салзар понял, насколько он был прав, когда Витч впервые отказался от еды. - Что, вторично помирать решил? - … - крысенок глянул на Салзара злыми глазами и лис тоже вскипел. - Подождать не мог, когда я тебя долечу и отвалю?! Вот тогда бы помирал в свое удовольствие. Только без меня! - Зачем ты меня спас? - Я не мог иначе. - Пожалел меня, значит? - Знаешь… по-моему да. Хоть я знаю, что тебе на это плевать. - Да, плевать! И знаешь почему? - Знаю. - А… это откуда? - Ну… я же колдун. Тебе плевать на жалость потому, что во-первых ты хочешь считать это чувство недостойным сильных. И сам хочешь считать себя сильным. И знаешь, что это не так. И во-вторых потому, что жалость которую ты видел раньше была по большей части неискренней. Ненавидишь себя за то, что тебя жалеют, и ненавидишь тех, кто жалеет, потому что они лжецы. Эта ненависть тебя и убивает. – Лис помолчал. Глаза Витча были похожи на два пушечных жерла, глядящих на него в упор. – Только в этом есть одна засада: от твоей ненависти хуже только тебе самому. Вот ты думаешь, что умрешь и будет легче. Не будет. Моя бабка-колдунья говорила, что весь путь по Темному Лесу будет таким, с каким чувством ты в него войдешь. - Как это? - Это значит, что твои проблемы не кончатся со смертью. Ты заберешь их туда с собой. - Я действительно хочу быть сильным. - Зачем? - Чтобы больше никого не бояться, чтобы никто больше мной не помыкал и не шпынял меня. - Короче для того, чтоб тебя уважали. Так? - Так… - Хорошо. Только сила тут не при чем. Тут другой секрет. Тебя начнут уважать ТОЛЬКО тогда, когда ты начнешь уважать себя САМ. Тогда у тебя появится уверенность, а с ней и сила. Вот так вот. - А если мне не за что себя уважать? - Так не бывает. Просто ты еще в себе этого не нашел, потому что был очень занят, стараясь казаться сильным. Так что у тебя впереди занятное путешествие в себя. И куча свободного времени. Салзар широко улыбнулся крысенку и направился к выходу. - Стой, постой! А как мне это найти в себе? Как?! - Не знаю. – Честно признался лис. – Это наверное одна из тех вещей, которым тебя никто не научит. И вышел за дверь.

меня посадили на больняк до вторника. На выходных я железно ничего не напишу. Так что ждать можно в понедельник вечером.

фанфик "Знахарь"

Я к сожалению не читала про Сварта и кто такая Темнуха не знаю. Мысль написать про лиса-знахаря была у меня давно, но не думала, что это будет замешано на мистике =) Если честно я сам полагаю, что приплетение "колдунства" довольно мелочный ход. Но могу сказать, что кое что ты угадала =)

(дай Бог мне его закончить) Чтоб не было как в прошлый раз. Знахарь. Салзар быстро шагал по южной равнине – надо было поскорей выбираться из этих негостеприимных мест. Еды тут мало, клиентов еще меньше, одни разбойники. А знахарю от разбойников ничего хорошего ждать не приходится. Лис поднялся на поросший травой холм и присел передохнуть. День уже перевалил за середину и солнце палило немилосердно. «И чего меня сюда занесло?» - в который раз подумал Салзар. Приключений захотелось… - А, чтоб им всем… чирей под хвост! – негромко выругался лис, неизвестно кого имея в виду. Вдруг взгляд Салзара упал на кусты росшие на противоположном склоне холма и так хорошо знакомый холодок побежал от затылка вниз по хребту до самого кончика хвоста. Лис вздрогнул. «Ах, как не вовремя!». Впрочем спонтанное пробуждение Дара никогда не бывает вовремя. Салзар собрал волю в кулак и снова сел (и когда только встать успел? Он и сам не заметил…). Но в кустах было тихо. Спонтанно Дар просыпался как правило только в трех ситуациях, несших для него, Дара, непосредственную опасность расстаться со своим носителем: враги, умирающие и красивые лисички. *** Уже много поколений если в роду Салзара, роду потомственных лекарей, рождался черный лисенок, то либо умирал во младенчестве, либо получал Дар. Салзар не знал, откуда это пошло, но прекрасно помнил, как впервые ощутил Дар. Ему тогда было сезонов семь, и вместе со своими рыжими сестренками он играл на берегу реки. Внезапно из прибрежных кустов прямо перед лисятами вышел горностай самого что ни на есть разбойного вида. И тогда Салзар впервые почувствовал тот холодок, от которого шерстка на загривке стала дыбом, но тогда, конечно, он ничего не понял, просто очень испугался. И больше всего на свете ему захотелось, чтоб этот вызвавший его страх зверь ушел, ушел навсегда. И маленький черный лисенок не отрывая глаз от подходившего разбойника тихо-тихо шептал: уходи- уходи- уходи- уходи… И бандит тоже не отрывая от лисенка взгляда и не замедляя шага прошел мимо Салзара и вошел а реку. Он заходил все глубже и глубже в воду, теперь уже спиной к реке и мордой к лисенку, и вскоре совсем исчез под сверкающей на солнце водной гладью. Вечером отец рассказал еще не до конца пришедшему в себя Салзару о Даре. А на следующий день собрал его котомку и повел сына к своей тетке – тоже черной лисице, жившей на другом конце леса. С тех пор Салзар жил у бабки Налы и учился ее искусству. И знахарскому и колдовскому. Правда в отличие от бабки он избегал называть Дар колдовством. Старая Нала объяснила ему, что Дар, дающий власть над телом и разумом своим и чужим, согласно силе знахаря и его противника или клиента, требует расплаты. «Никогда, запомни мой мальчик, никогда колдун, хранящий дар, не должен делать трех вещей: сражаться мечом, заводить семью и оставлять без помощи умирающего. Иначе дар твой покинет тебя и мало того, прервется цепь нашего рода, в котором черные лисы хранят дар и ни один из них, за много поколений, не нарушил этих запретов.». *** Теперь Салзар уже довольно повидал на своем веку, чтобы перестать считать эти запреты «бабскими сказками», и можно сказать, что смирился. Тем более, что эти запреты можно было при желании запросто обойти. Все, кроме последнего. А что мечом нельзя драться, так и без меча много оружия всякого, да и лисички тоже отнюдь не все горели желанием после первой (и единственной) страстной ночи создавать семью. А вот с умирающими сложнее… Можно только постараться как можно реже встречать их на своем пути. - Но сегодня похоже не мой день – проворчал лис поднимаясь на встречу с судьбой. Спустившись по склону, Салзар снова взглянул на кусты. Из кустов торчали лапы. Очень небольшие лапы, отметил про себя знахарь, раздвигая ветки. Если бы не дар, он непременно решил бы, что мышь мертвее некуда. Лис нагнулся и всмотрелся в веревки, обмотавшие несчастного. Да, он видел раньше такое оружие (запрет сражаться мечом заставил Салзара приглядываться к «альтернативным» способам защиты) – металлические шары на веревке. Можно не сомневаться – у мыша переломано больше костей, чем цело, но он еще жив! Определенно есть с чего охренеть… Лис предельно осторожно, стараясь как можно меньше шевелить «пациента», размотал и разрезал веревки, потом отошел в сторонку, развел костер и распаковал свой знахарский мешок. *** На исходе первой недели Салзар понял, что шалаш строить все равно придется, ибо застрял он тут надолго. На склоне холма лучше бы конечно вырыть нору, но двигать «пациента» с места пока все равно было нельзя и от идеи с норой пришлось отказаться. Найденный мыш, при ближайшем рассмотрении оказавшийся просто маленькой крысой, не умер. Но в себя приходил нечасто и ненадолго. Оно и к лучшему – всему, что у него сломано было еще срастаться и срастаться – пусть уж пока лежит смирно.

Эх, подлецы! Вот меня-то как прокатили! Я даже не знал, что вы приежжали =( И не позвонили Ну и хто ж вы после этого?!

фик. просто фик.

посвящается Умке (Анна Герасимова) и Джеку Керуаку - за дух, С благодарностью Гекльберри Финну, капитану Бладу, Джону Сильверу и авторам м/ф "Остров сокровищ". alpha:Всё, что уже где-то встречалось – не мое. Совпадения имен, не упоминавшихся в первоисточнике, случайны. Пролог - Ты разве не хочешь стать настоящим джентльменом?... Она нарочно это сказала, знала ведь, что ни с чего другого он так не взбесится, как с этих слов. - Нет!!! Она едва увернулась от полетевшей в нее вазы, а этот маленький поганец с ноги распахнув двери вылетел из гостиной и загрохотал вниз по лестнице. Перегнувшись через перила она успела только крикнуть: -Джефи, не смей! Слышишь! И не смей ходить больше к этой сумасшедшей бабке! Только попробуй там появиться еще раз! Слышишь?! Вотще. И она знала, что это бесполезно. Ничего… стража у ворот парка его не выпустит - на этот счет им даны особые указания… А он бежал. Нет, не к воротам - там эти амбалы все как один любовники его мамаши - точно все подкуплены - а прямо через стену парка. Ей точно не придет в голову, что можно прыгать с высоты в три роста и не убиться. И дальше, на бегу сдирая с себя все эти "джентльменские шмотки", через площадь и пирс на окраины. Туда, где доживает свой век тот, кто никогда его не поучал. не воспитывал и не пытался на него влиять, и, как всегда бывает в таких случаях, оказал на него самое сильное влияние. Оказавшись на кривой улочке, застроенной обшарпанными покосившимися домишками он сбавил скорость и огляделся, всем своим существом ощущая контраст этого места с тем большим белым домом с колоннами и садом, в котором провел он все детство. Да… а тут живет родная его бабка. Она сама так решила после смерти деда - коменданта охраны порта города. Он помнит: когда дед умер, она сразу постарела сезонов на двадцать. Просто вошла после похорон в свою комнату статная, крепкая еще крыска, даром, что бабушка, а двое суток спустя вышла оттуда глубокая старуха. Прямая, тощая и злая. Он еще раз огляделся и толкнул дверь самого обшарпанного из всех домов на улице. Но не успел и шага сделать внутрь, как в дверной косяк, возле его уха воткнулся длинный и острый морской нож. - Какого дьявола там еще принесло! - громыхнуло изнутри - Говорила же, что если кто еще войдет, тот живым не выйдет! - Это я, бабуль! - крикнул Джефи, безуспешно пытаясь вытащить нож из косяка. - А! Джей, мой мальчик! Заходи! А я думала, что опять соседи. Поверишь ли, достали до печенок - всё приходят, и всё чего-то надо им… Как пришел-то? Или опять сбежал? Джефи наконец совладал с ножом, отодрав его вместе с косяком, и вошел в комнату. Вернее сказать в каюту. Все как в каюте, только окна не круглые и стоит в центре плетеное кресло-качалка, в котором, как на троне, сидит с торчащей изо рта трубкой, завернувшись в старый суконный плащ его бабуля. - Здравствуй, ба! Конечно сбежал - кто ж меня добром-то отпустит?! Но только на этот раз совсем. Обниматься он не полез - бабка не терпела подобных нежностей. Но не дрогнув выдержал ее лапопожатие, что был лишний повод для гордости. - Что "совсем"? У меня, что ль жить будешь? - бабка заинтересованно прищурилась. - Не, только переночую. А завтра пойду на корабль наниматься. Не может быть, чтоб никому был не нужен юнга. - В море, значит, решил податься. Ну-ну… - Ба, я не понял, ты что, против?! - Слушай, поди-ка кинь там чайник на печку. И в котелке вроде еще жаркое оставалось… Джефи обалдел. Себе бабка не готовила никогда. Он вообще не видел, чтобы она ела что-то кроме хлеба с сыром. - Бабуль… Какое жаркое?! Ты что… Выходит ты знала, что я приду?! - Ну… знала-не знала, про то тебе докладывать не собираюсь. По крайней мере, пока ты не поешь. С бабкой не поспоришь. Он потопал на кухню, и шуруя там посматривал на бабку, покачивающуюся в своем кресле с трубкой в зубах. Она все еще была высокая стройная и крепкая. И все еще красивая - почти совсем не седая (только на морде чуть-чуть) с длинными острыми когтями и сильным гибким хвостом. Джефи попытался представить, какова была в молодости его бабушка - ни одного ее портрета он в усадьбе не видел. Там вообще все разговоры о бабушке - табу. Жаркое разогрелось, и Джефи принялся за еду. Как же вкусно бабка готовит! Ополовинив миску он наконец решился: - Бабка Дора, а как ты попала в море? Ведь женщин на корабли не берут никогда. Бабка подняла голову и посмотрела на него. И ему тут же захотелось куда-нибудь исчезнуть - такой это был взгляд. Она молчала долго. Затем медленно, точно во сне поднялась и отомкнула старый морской рундучок стоявший под окном, достала оттуда какую-то бумагу и протянула Джефи. Он посмотрел и увидел, что это рисунок. Старый, но весьма неплохо сохранившийся рисунок углем на разграфленной страничке из судового журнала. Та были нарисованы две крысы, стоящие бок о бок на палубе корабля. Две крысы. Крыс и… крыска. Джефи остолбенел, узнав бабку. Точно, это была она – в красной бандане, высоких сапогах, с перевязью полной метательных ножей крест-накрест и с палашом у бедра. А ее спутника Джефи не знал – он был крупнее бабки, тоже весь вооруженный, с мощным, длинным хвостом. - Кто это, ба? Рядом с тобой? - Ааа! Меня ты все-таки узнал! Что, хороша? - Не то слово, ба! А кто все-таки этот крыс, рядом с тобой? Она вздохнула, собираясь с мыслями: - Дежй, не скрою, я не хотела, чтобы ты шел в море. Потому что я не хотела, чтобы ты видел и испытал то, что пришлось видеть и испытать мне. Но, в конце концов, у каждого своя дорога в темный лес, и другой дороги ему никто не проторит - только он сам. Я, так и быть, расскажу тебе, а там ты уже сам решишь. Ты упрямый мальчишка и сам во всем разберешься. Я расскажу тебе свою жизнь не для того, чтобы ты подумал, что я тебя отговариваю, или что-то в этом роде. Просто я решила, что негоже будет уносить эту историю с собой в темный лес, ибо все, о ком я расскажу, наверное давно уже там. Джей сидел, боясь пошевелиться и боясь пропустить хоть слово. С тех пор, как он узнал, что его бабка - та самая легендарная атаманша Двойра Свист, ничего он не желал так страстно, как услышать ее историю и пойти по ее пути. Он узнал это случайно, когда ему было 10 сезонов, узнал от кухарки в усадьбе. Но сколько же в этом всем было загадок… Почему она, гроза моря и побережья, стала 25 сезонов назад женой коменданта охраны форта? Почему его отец никогда не говорил ему ничего? Где ее былая слава, деньги, сокровища? Где ее товарищи? Став постарше, он начал сбегать к бабке при каждой возможности, и сильно подозревал, что был единственным после деда, которого любила эта старая тощая, злобная крыса. А бабка продолжала: - Это, конечно, длинная история, но ведь и ночь у нас не короткая. Сделай-ка мне еще кофе, и я расскажу тебе, как крыска Двойра с этой вот улицы стала атаманшей Двойрой Свист, свиста которой боялись на море и побережье. Рассказ бабки Двойры Часть 1. Знакомство. Все началось с Чёрного. Да. Точно. Мы жили тогда на одной улице и его отец держал аптеку на углу. Его батя пил без просыху, а еще у него была чертова туча младших братиков-сестричек и он не чаял от них избавиться. От Чёрного все кроме меня на нашей улице шарахались. Там было с чего: весь черный, даром что крыс, косоглазый, мрачный. Но я тоже была не сахар. Мать моя мной не занималась, наверное ей это было просто не надо – она вообще хотела сына. Вот я и росла чистым парнем, бродила где вздумается, ходила на пирс, в моряцкие кварталы – там я и научилась так классно метать ножи. Иногда ходила в школу. Я бы вообще туда не ходила, если бы не Черный. Ему нравилось учиться, но травили его в школе безбожно. Вот так мы и скорешились – я учила его метать ножи и драться, а он помогал мне с учебой. А поскольку дома и делать и жрать было нечего, в свободное время мы ходили на пристань воровать. Признаться, у него это получалось куда лучше, чем у меня. Но зато от меня бегала вся местная шпана. А потом у меня появилась моя первая банда, из этой вот шпаны. Сперва просто куролесили, а потом угнали рыбачий баркас и стали тырить улов из сетей и продавать его. Черный, правда, в этом не участвовал – его с рожденья корёжило от моря. Но зато он знал о кораблях всё что можно. В от как-то раз полезли мы в подвал его дома – у него в доме у единственного был подвал, мы там добычу прятали и ночевали иногда – тут Черный мне и говорит: - Тихо! Там кто-то есть. Я ему на слово поверила – слух у него что надо, вытащила ножи, а он зажег пучок травы и мы полезли. И точно: лежит на полу тощий-претощий крыс, чуть может постарше нас. Лежит не шевелится. Подошли мы к нему, я и говорю: - А как ты понял, что тут кто-то есть? - Я дыхание слышу Прислушалась я – не слышно нифига. - Может он дохлый? - Живой. Я слышу как он дышит. Я принесла воды ведро и вылила на этого крыса. Он тут зачихал, забился весь, мигом вскочил и в стойку стал. Я ему говорю: - Кто ты такой, и какого змея ты тут делаешь?! - А вы кто такие? – спрашивает он. С вызовом так спрашивает, нагло. - Мы хозяева этой норы, и этого хватит, чтоб тебя завалить прямо на месте! - Ну, попробуйте – говорит. Я говорю: - На тебя дунь - ты весь развалишься. Лучше уноси-ка ноги поскорее. - А ты дунь – а там посмотрим. Добро. Я прыгнула ему задними лапами в грудак, а когда он отлетел к стенке, метнула нож. И тут… И тут он этот мой нож поймал, не поверишь, хвостом! Посмотрел на него и говорит: - Неслабо. Меня Клуни зовут. Я тут у вас перекантуюсь немного? Я просто охренела. Смотрю на него и соображаю – сразу этого нахала пристукнуть, или сперва поподробнее разглядеть. А Черный говорит: - Добро. Садись. Ну, мне-то что – его же подвал. А этот Клуни стал садиться, да как завалится носом в землю! Тут Чёрный сбегал наверх в аптеку, притащил коробку каких-то корешков и воды, сунул ему парочку корешков и запить дал. - Вот, счас полегчает. И точно, полегчало нашему незваному гостю. Сели мы, я и говорю: - Ну и хвост у тебя знатный! - Ты тоже неслабо ножи метаешь. - Буду звать тебя Хвост. Клуни-Хвост. Нравится? - Ничего. Черный его спрашивает: - А что ты натворил, что теперь прячешься? - Ничего. Но скоро натворю. - Ты неместный, чтоль? Откуда ты? - Неместный. - он помолчал - Я и сам не знаю откуда я. А сюда я на корабле приплыл. - Пришел. Это только пробка плавает, а корабли ходят. - Поправил его Черный. - … я решил сжечь этот корабль. Капитан оскорбил меня. Я поклялся, что больше никто не оскорбит меня безнаказанно. Мы так рты и раскрыли - это что ж за монстра принесла нелегкая! Сжечь корабль! Только за то, что тебя там обозвали или может ударили… Сжечь просто потому, что "поклялся". Непостижимо! - Фу-ты ну-ты! Ну и что, что поклялся, знаешь, как у нас говорят - клятва пирата, должна быть золотом богата. - А что это значит? - Это значит - говорю - что просто из мести что-то делать глупо. Надо, чтоб выгода была. Он задумался. Похоже такая мысль ему в голову не приходила. А меня уже понесло: - Зачем жечь?! Можно захватить. Если большая часть команды на берегу, то охрану мы с моими ребятами переколем без труда. И уйдем в море на своем корабле. А? Как тебе такая идея? Конечно, это была бравада чистой воды. Я никого крупнее куропатки в своей жизни еще не убила, да и как управиться с кораблем представляла довольно смутно, но просто до смерти надоело сидеть на берегу и потрошить рыбацкие сети, зная, что море тебе не светит просто по факту того, что ты девчонка. Мне тогда было 16 сезонов и казалось, что еще пара лет и лучшая пора жизни пройдет мимо. Короче - сплошная "жажда подвига". Но похоже с моими напарниками творилось примерно то же самое. Глаза у них загорелись, даже у Черного, шерсть поднялась, когти зашевелились. И Клуни говорит: - Но капитана я все равно убью. А Черный ему: - Если мы захватим корабль, то он уже не будет капитаном. А какая месть хуже, чем оставить капитана без корабля? Все-таки Черный молодец - соображает. А Клуни спрашивает: - А что за ребята? Сколько вас? И кто главный? - Разуй глаза! Я главный - говорю - нас хвостов 15, при желании и все 20. Плюс мы, плюс баркас. Есть кое-какое оружие, но немного, в основном ножи. Сколько простоит твой корабль? - Сегодня, завтра и еще один день самое меньшее. Надо, чтоб они продали груз и хорошенько нажрались в городе. И купили провизию и воду и успели переправить это на борт. - И тебе надо еще малость отдохнуть – добавил Черный. *** А когда на следующее утро я явилась в подвал с кое-какой жратвой для нашего нового приятеля меня ожидал сюрприз. Хвост сидел, привалясь к стене, и держался за живот. Коробка с корешками была пуста. - Ты что? Ты хочешь сказать, что сожрал все лекарство?! – заорала я на него, хотя он, по видимому, вообще ничего не хотел говорить. - Я хотел побыстрее поправиться – прошептал Хвост и его снова скрутило. – Вот идиот! Разве можно так лечиться?! Тут же написано на коробке: не больше четырех-пяти корешков в день. Ты что читать не умеешь?! К вечеру, общими усилиями нам с Черным, и еще несколькими ребятами удалось кое-как откачать Хвоста. Что мы ему при этом наговорили лучше и не вспоминать. Я надеялась, что его клятва об оскорблениях на нас теперь не распространяется. С последними лучами солнца мы с Клуни отправились на пристань, взглянуть на мишень его мести, а ребят оставили под командой Черного готовить баркас. Ребятам моим Хвост сразу понравился – я видела это по их мордам. С появлением этого странного крыса на всех словно подул ветер каких-то невероятных приключений и далеких берегов. Не знаю, видел ли он сам эти берега, он вряд ли был старше меня более чем на пару сезонов, но он умел вызывать восторг, мог увлечь за собой. А для атамана это главное – чтобы рядом с ним подчиненные чувствовали себя чем-то бОльшим, чем были без него. Тогда я еще недостаточно знала Клуни и не разобралась в «принципе его действия», я просто чувствовала, что вот-вот моя жизнь изменится раз и навсегда. Мы шли по широкой улице вдоль рынка, и Хвост с интересом разглядывал магазины и лавки. - О! А это что за место? – спросил он, углядев дом с вывеской, на которой была намалевана завлекательная крыска, полузавернутая в кусок ткани. Так-так-так… вот счас будет весело! – подумала я: - А это, кореш, бордель. Такое место, знаешь… - Знаю, – перебил он. - Не зайдешь, а? Ты же недолго, правда? А против такого хвостатого красавца кто ж устоит?! А я тут подожду. – И выдала ему свою лучшую ухмылочку. Так я и знала – сломался! И ломанулся, монстр неграмотный, прямо под вывеску «Модная мыльня. Дамское отделение». Я отошла к противоположной стене. И вовремя.Клуни вылетел на тротуар головой распахнув дверь, сопровождаемый потоками горячей воды и совсем немодной и недамской бранью модных дам. Подняться на лапы ему удалось лишь с третьей попытки. Поднялся, грязный, как черт, и пошел на меня. Ну а я что? положила лапы на ножи и жду. А он подошел, сел на поребрик и говорит: - Ладно. Теперь твоя взяла. Научи меня читать. - Ннуу… это, кореш, дело долгое, – говорю. А внутри все поет просто. - Я быстро научусь. - Хорошо. Первый урок по пути туда-обратно, а остальное после дела. - Забились.

Только я играть в инете не умею сАвсем ((( Наверно годы уже не те - к другому привыкши Так что я по обсуждениям и пр. Ну, как в том форуме )))

Всем привет! Я теперь тут. И даже когда поднимут Рэдволл-форум тоже буду тут. По теме: я плакаль от смеха Так держать!!!