Амнезия

[крыска]

Небольшое предисловие. Собственно. Потерянные дети, найденные родители и потеря памяти обычно занимают 98% фанфиков. И я решила от этого не отставать.

Итак, просмотр "Маттимео" на двух языках, перечитывание "Похода матиаса" в оригинале и в двух переводах не могло пройти бесследно для моего мозга и не могло ничем хорошим закончиться. Это закончилось фанфиком. Более того, что фанфиков про Витча чуть более, чем ничего, а если и начинались, то были недописаны.

 

Идея фанфика так или иначе пришла в голову еще в далеком 2003 (!) году, а сейчас я решила её развить.

 

Необходимое и достаточное предположение для фанфика - что рэдволльцы все-таки могли помочь раненому хищнику.

 

Итак... Наслаждаемся!

 

Амнезия.

 

Часть I.

 

Удар, боль и темнота. Спасительная темнота, в которой не было ни единого чувства… Витч отдыхал в этом небытии, но затем боль вернулась. Сначала она пульсировала еле слышно, но потом нарастала, ширилась, голову как будто распирало изнутри, шум в ушах нарастал как прибой, как гром…

 

Он пытался забыться, убежать в безопасную темноту и нечувствие, но боль настигала его и в тот момент, когда стала особенно невыносимой…

 

- О, клыки ада, моя голова!!!

 

Витч схватился за виски обеими лапами и сел.

 

- Я бы на твоем месте не стал трогать повязки, - раздался голос. – Ты серьезно ранен.

 

Крысенок с трудом разлепил зажмуренные веки и осторожно откинулся обратно на какое-то подобие постели, на котором он лежал.

 

Перед глазами прыгали мушки, все было мутным и нечетким. Витч с трудом различил очертания мышонка, который сидел рядом с ним.

 

- Где я? – тихо спросил крысенок. Это извечный вопрос очнувшихся существ, которые сразу не понимали где они, и что с ними случилось.

 

- Мы сейчас на Великой Южной Гряде. Уже прошли Ущелье и Лес Крашеных.

Витч несколько раз моргнул. Он не понял ни единого слова. Эти названия мест ему ничего не говорили.

 

- Мы возвращаемся в Рэдволл, - добавил мышонок.

 

Он как-то странно смотрел на Витча, и крысенок тоже забеспокоился.

 

В голове не было ни единой мысли. Ничего. Только шум и пульсирующая боль.

 

- Я хочу пить.

 

Мышонок все также странно смотрел, как будто колебался или хотел что-то сказать. Но потом, решившись, встал и отошел.

 

Крысенок осторожно повернул голову, пытаясь осмотреться.

 

Вокруг был лагерь – стояли палатки и горели костры. Около костров сидели мыши, выдры, белки, какие-то странные маленькие мыши с длинными мордочками и яркими повязками на головах. Вдалеке стоял огромный барсук.

 

«Мы возвращаемся в Рэдволл» - сказал тот мышонок. Проклятие, почему это ему ничего не говорит?

 

Витч попытался вспомнить, что с ним произошло, и вот тут он испугался.

Он внезапно понял, что не помнит ничего.

 

Вообще ничего.

 

В голове не было ни одного, даже самого маленького воспоминания.

Только чернота и пульсирующая боль.

 

- Вот, - вернулся мышонок и протянул миску с водой.

 

- Спасибо, приятель, - машинально поблагодарил крысенок.

 

Удивление опять промелькнуло в глазах мышонка, но Витч отмахнулся от этого. Одним глотком осушив всю миску, он протянул ее обратно.

 

Стало лучше, оказывается, его сильно мучила жажда. Удивительно, как становится все равно на любое чувство, когда так ужасно болит голова!

 

Крысенок откинулся назад, опять теряя сознание. Последнее, что он спросил, было:

 

- А как тебя зовут, приятель?

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Часть II

 

Теперь в темноте была боль, но приглушенная. Но она таилась за углом, пряталась, чтобы опять напасть и вгрызться в голову своими острыми зубами.

Витч убегал от нее, прятался, но она опять настигала.

 

Ему казалось, что его куда-то несут, его тело мягко покачивалось. Какое-то забытое ощущение из далекого детства, будто его качали в колыбели. Но ведь этого не могло быть?

 

Больше в этом забытьи не было ничего, потому что для образов сна нужны воспоминания.

 

А их не было.

 

… Боль вцепилась в голову мертвой хваткой, Витч застонал и поднял лапы к голове.

 

- Постарайся не двигаться, - раздался строгий голос, и крысенок открыл глаза.

 

– Надо сменить бинты.

 

Взрослый мышь протянул лапы к его голове, и Витч взмолился:

 

- О, нет-нет, не трогайте! Голова ужасно болит, я просто умираю!

 

- Придется это сделать, иначе будет хуже, - ответил мышь, накладывая повязки. Витч стиснул зубы, стараясь подавить крик. – Тебе повезло, что ты выжил после такого удара, пусть даже он и пришелся вскользь.

 

- После какого удара? –прошептал крысенок, откидываясь назад, когда пытка перевязкой закончилась.

 

Мышь помолчал. Он явно был обескуражен.

 

- Ты что, не помнишь? – наконец, спросил он.

 

Витч тоже молчал, пытаясь вспомнить. Но в голове не было ничего. Пусто. Только темнота и какие-то всполохи света.

 

- Нет… Не помню. Я что, упал?

 

Мышь молчал. Потом он пробормотал что-то вроде «Конечно, такой удар не мог остаться бесследным… Но, может быть, так ему будет лучше…»

 

- Лучше не думай об этом, - наконец, ответил мышь. – Я тебе принесу поесть. Тебе сейчас важно просто поправиться, а вспоминать будешь потом.

 

Он удалился, а Витч стиснул виски лапами. Значит, он не упал. А что с ним произошло, что?!

 

Почему эти мыши ему помогают? Значит, они его друзья? Но почему они так странно смотрят на него?

 

И… Самое главное…

 

Клыки ада, кто он?! Как его зовут?!!!

 

Витч вытянул лапы. Лапы, как лапы. Затем вытянул хвост из-под себя.

Хвост был как у мыши или как у крысы. Кто же он – крыса или мышь?

 

Вернулся тот взрослый мышь. Он принес овощного супа и какой-то настой.

 

- Выпей потом это – травы уменьшат головную боль, и ты сможешь заснуть.

 

- Хорошо бы. Спасибо.

 

Мышь отошел, прежде, чем Витч смог его о чем-то спросить. Было какое-то непонятное чувство, что, при том, что они были добры к нему, они как будто делали это через силу, будто заставляя себя.

 

Мышь оставил еду – и ушёл. Если бы он был близким ему или другом, он бы остался, подождал, пока раненый поест. Это было бы понятно.

 

Или тот мышонок – он так удивился, когда услышал «приятель».

 

Витч с трудом съел суп – голова начинала болеть все сильнее.

 

- Надеюсь, этот отвар мне поможет, - простонал он.

 

Может быть, эти мыши так расстроены, что он их не помнит, что не знают, как им себя с ним вести? Ведь он должен их знать, раз они его знают. Насколько хорошо они знают друг друга?

 

И, проклятие, что же с ним случилось? Это был несчастный случай?

 

Или нет?!!!

 

Настой начал действовать, Витча стало клонить в сон. Боль в голове притупилась так, что он почти смог ее не замечать. Закрывая глаза, он опять провалился в темноту.

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Часть III

 

… Когда он снова очнулся, было просто прекрасный день. Пели птицы, потрескивали костры, на которых что-то шкварчало. Маленькие мыши с красными повязками переругивались, но это было как-то не всерьёз.

 

Мышонок о чем-то разговаривал с какой-то мышкой, они смеялись.

 

Его как будто не замечали.

 

Это было такое знакомое чувство, когда ты вроде бы рядом с другими, но на тебя не обращают внимание. Качество, полезное в шпионаже.

 

Шпионаже?

 

«Продолжая шпионить! Ты вернешься в Рэдволл!» - раздался в голове громоподобный голос, страшный голос зверя, который скрежетал так, словно ему кто-то когда-то жестоко сдавил горло.

 

Витч резко сел на постели и схватился за голову.

 

Что это? Чей это голос?

 

Но потом опять была пустота. Ни единой мысли, ни единого воспоминания.

Боль в голове была не такой сильной, как раньше, и крысенок попытался встать.

 

Голова кружилась, но в целом, он чувствовал себя лучше. По крайней мере, он не может больше лежать и погружаться в пустоту своего разума.

 

Наверное, он покачнулся и упал, потому что мыши подбежали к нему.

Тот мышонок помог ему подняться.

 

- Ты не должен вставать! – воскликнул он.

 

Крысенок сел на землю и обхватил голову лапами.

 

- Я чувствую себя хорошо, - сказал он. – Я не могу постоянно лежать, это сводит меня с ума.

 

Мыши молчали и испуганно смотрели на него.

 

- Вы ведь знаете меня, да? – спросил крысёнок. – Расскажите мне… обо мне. Звучит по-идиотски, но я действительно…не помню.

 

- Ты ничего не помнишь? – переспросил мышонок. Мышка отвела взгляд и перетаптывалась с лапы на лапу.

 

Витч вытянул лапы вперед и стал рассматривать их.

 

- Я ничего не помню… - прошептал он, больше обращаясь к себе, чем к мышам. – Я не помню, что произошло… Не помню вас, хотя, видимо, должен знать. Но хуже всего то, что я не помню…

 

Он поднял глаза и опять схватился за голову.

 

- Я не помню, кто я! Как меня зовут!

 

- Тебя зовут Витч.

 

Это ответил мышонок.

 

- Витч… - повторил крысёнок. – А я мышь или крыса?

 

- Крыса.

 

- Витч… – он помотал головой. - Странно, я думал, что когда услышу свое имя, будет что-то вроде: «О, да, точно, меня так зовут!», и я все вспомню. Но ничего этого нет.

 

Он закрыл морду лапами.

 

- Просто еще мало времени прошло, и ты еще не поправился, - сказала мышка. По-видимому, ей стало его жаль. – Ты все вспомнишь…

 

- Но ведь вы знаете обо мне еще что-то? – сказал крысёнок и, встав, схватил мышонка за лапу. – Расскажите мне то, что знаете!

 

Маттимео испытывал смешанные чувства. Он ненавидел Витча, хотел ему отомстить за всё. За его насмешки, тычки, помощь Слэгару, за неприкрытое злорадство… Когда он увидел своего врага закованного в кандалы, он хотел оказаться рядом с ним, чтобы проучить…

 

Но одно дело – желать мести своему мучителю, а другое – видеть его в луже крови, видеть, как страшное оружие работорговца уничтожает живую плоть… Это совсем другое, кто бы что не говорил.

 

Маттимео очень изменился и теперь, потеряв друзей, почти потеряв надежду увидеть родителей, Рэдволл… Он стал больше ценить жизнь. Любую жизнь, каждую жизнь.

 

Поэтому он не стал говорить Витчу, что он бывший погонщик рабов, шпион и негодяй, который за это поплатился. И что они помогли ему, просто потому что не могли иначе.

 

Потому что, если он это узнает – он уйдет.

 

А если он уйдет, то не выживет в одиночку.

 

Маттимео это отлично понимал.

 

- Меня зовут Маттимео, а её – Тесс. – сказал мышонок. – Произошло много грустных событий, поэтому мы не хотим об этом говорить. Коротко говоря, лис Слэгар Беспощадный захватил нас в плен и увел далеко от дома. Но наши родители настигли его и спасли нас. А заодно и наших новых друзей – бывших рабов. А сейчас мы возвращаемся домой.

 

- В Рэдволл? – спросил Витч.

 

Маттимео поднял брови.

 

- Ты сказал: «Мы возвращаемся в Рэдволл», когда я впервые очнулся.

 

- А, ну да.

 

Крысенок обдумывал информацию, которой так щедро поделился Маттимео. Слэгар Беспощадный… Рабы…

 

А какое было его участие в этой истории? Что с ним было, и что стало?

 

Но почему-то Витч почувствовал, что мышонок больше ничего не скажет. Он явно знал больше, чем сказал. Только вот почему?

 

Ясно было одно – его родителей не было среди этих зверей. Среди них не было крыс.

 

А это значит, что он – чужой среди них. Не такой, как все.

 

Вокруг были мыши, белки, два барсука, эти маленькие мыши с повязками – Витч слышал, что их называют «землеройками», выдры. Ни одного хищника.

 

Кроме него.

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Часть IV

 

Крысёнок встал.

 

- Я могу принести сучьев для костра. Я хочу что-то делать.

 

- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал мышонок. – Ты даже встал с трудом, а если уйти от лагеря…

 

- Я справлюсь, – Витч осторожно дотронулся до забинтованной головы. – Я не могу постоянно лежать, - повторил он.

 

Ему почему-то хотелось отойти от всех. Побыть одному. Мыши не стали его останавливать.

 

- Не ходи далеко! – крикнула ему в догонку Тесс. – Приноси их к во-о-он тому костру, землеройки будут делать завтрак. А потом мы отправимся в путь.

 

- Хорошо.

 

Крысенок углубился в небольшую рощицу около поляны, на которой расположился лагерь. Издалека были слышны смех и шутки. Но он почему-то чувствовал все нарастающую тревогу.

 

Собирая небольшие ветки привычными движениями – значит, его часто отправляли на такие мелкие поручения – Витч наткнулся на небольшой ручеек.

 

Он попил воды и смочил водой виски и затылок. Голова стала болеть меньше.

Рабы… Слэгар Беспощадный… Ну и прозвище!

 

А этот Маттимео его чем-то раздражал. Витч чувствовал какую-то неприязнь к этому мышонку, хотя и не мог понять, почему.

 

Около ручья вода сделала ответвление и образовала небольшую лужицу. Крысёнок наклонился, пристально разглядывая свое отражение.

 

Это он. Острая мордочка крысы, небольшие уши и голова, обвязанная бинтами с красно-коричневыми пятнами крови.

 

Витч всматривался. Нет, он не помнит. Не помнит даже себя!

 

Вздохнув, крысёнок поднял сучья и двинулся к лагерю.

 

Около костра сидела юная полёвка. «С ней можно поговорить, - подумал Витч,

– Мышки обычно более разговорчивы. Если бы эта Тесс была одна, то она бы всё мне рассказала.»

 

Интересно, откуда у него эти мысли? Про то, кто больше разговорчив? Это ведь тоже очень помогает…

 

В шпионаже… Шпионаже!

 

Крысёнок подошел к костру и бросил ветки рядом. Он попытался добродушно улыбнуться, хотя выглядел как настоящий ночной кошмар с осунувшейся от болезни мордой и кровавыми повязками на голове.

 

- Привет! – Витч старался говорить вежливо и жизнерадостно. – Вот, принёс сучьев для костра.

 

Полёвка испуганно взглянула на него и отодвинулась.

 

- Тебя как зовут? –спросил крысенок.

 

Она удивленно моргнула и ответила, спустя довольно продолжительное время:

- Ты же знаешь, как меня зовут.

 

Витч приложил лапу к голове и попытался улыбнуться:

 

- Да… Наверное. Но я всё забыл. Всё-всё. Ты ведь поможешь мне вспомнить, правда?

 

Она молчала, её взгляд был таким же странным, как и у Маттимео.

 

- Хотела бы и я всё забыть, - наконец произнесла мышка. В её голосе звучали печаль и гнев.

 

- Что забыть? – спросил крысенок.

 

- Что моя мать мертва! – она встала. – Что я вернусь в Рэдволл, а её больше нет!

 

- Мне очень жаль… - машинально произнес Витч фразу, которой обычно встречают такие признания.

 

Глаза полевки округлились, у нее задрожали губы. Она сжала лапы в кулаки.

 

- Тебе… не может быть…жаль! – воскликнула она и убежала.

 

Крысёнок удивлённо посмотрел ей вслед. Ему не может быть жаль? Почему?

 

Он всё думал об этом, пока ел нехитрый завтрак и пока ему меняли бинты.

 

Потом, несмотря на его протесты, взрослый мышь –он сказал, что его зовут Матиас, отец Маттимео– заставил его лечь на носилки.

 

Две землеройки подняли его, и все двинулись в путь.

 

Витч мягко покачивался на своем ложе.

 

Сложив лапы на груди, он смотрел на небо.

 

Небо, голубое и ясное, с белыми облаками… Оно качалось в такт носилкам.

 

Качалось, качалось, а еще, бывает и такое, что небо опрокидывается на тебя миллионами осколков, рвётся на части и невыносимо звенит в ушах.

А потом наступает темнота.

 

Крысёнок опять потерял сознание.

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Часть V

 

Теперь, во время забытья, ему снился сон.

 

Вернее, кошмар.

 

Он бежал из какого-то тёмного места, а под лапами все рушилось. Сверху падали камни, блоки, слышны были крики тех, кто падал в бездонную пропасть. Он бежал и бежал.

 

Падал, оскальзываясь, вставал и бежал снова. Сердце колотилось где-то в горле, дыхания не хватало. И вот, впереди свет… Дневной свет, яркий, слепящий глаза, такой белый, как раскалённый огонь в середине костра.

 

Задыхаясь, он двигался туда, к свободе.

 

Внезапно, мир раскололся, свет выжигал разум. В ушах зазвучал пронзительный крик:

 

- Нет-нет, пожалуйста! Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня!

 

Нет-нет, пожалуйста!

 

Пожалуйста!!!

 

Витч стиснул голову лапами, вскакивая с постели.

 

Этот крик так и звучал у него в ушах.

 

Я ничего не сказал им, и не собирался с ними идти! Они поймали меня!

 

Он встал, вытирая дрожащими лапами морду – по ней струился холодный пот.

 

Крысёнок огляделся – была ночь, и лагерь спал. Горели костры, около которых сидели часовые.

 

Витч не мог дальше спать – он боялся повторения этого кошмара.

 

Или воспоминания?

 

Еще раз вытерев морду, крысёнок пошел от лагеря, ему хотелось пройтись.

 

Обдумать то, что вспомнил.

 

Его поймали, это точно. Мыши – не друзья.

 

И Маттимео – не приятель.

 

Но кого он умолял – так отчаянно?

 

Крысенок сделал еще несколько шагов, как его остановил оклик:

 

- Стой! Ты куда?

 

Из темноты выступил он – Маттимео.

 

Витч молча смотрел на него.

 

- Ты куда? – повторил мышонок.

 

- Никуда. Мне не спится, и я хотел пройтись, - нехотя ответил крысенок.

 

Они помолчали.

 

- Ты что, следишь за мной? – вдруг спросил Витч.

 

- Нет, что ты… - замялся Маттимео, но им обоим было ясно.

 

Это была неправда.

 

- Почему ты следишь за мной? – настаивал крысенок. – Что будет, если я не подчинюсь? Если буду ходить, где мне вздумается? Я ведь не могу от вас уйти просто так, не так ли?

 

«Они поймали меня!» - пронеслось в голове.

 

- Перестань, - возразил мышонок, – любой может уйти, но никому не выжить в этих местах в одиночку.

 

- Значит, ты шпионишь за мной ради моего же собственного блага? – в голосе Витча звучало всё больше раздражения.

 

- Шпионю?! – Маттимео задохнулся от возмущения. – Уж не тебе об этом говорить, Витч!

 

Он понял, что проговорился, потому что крысеныш схватился за голову.

 

- Шпионить.. Шпион… Продолжай шпионить… - забормотал он.

 

Мышонок взял его за лапу и отвел к носилкам.

 

- Делай что хочешь, крыса, - проговорил он, – можешь уходить, никто не тебя не держит. Но на твоем бы месте, я бы спал.

 

Витч сел на своей постели, не обращая внимания на Маттимео.

 

Его слова разбудили какие-то отголоски памяти, и он старался их не потерять.

 

Шпионаж – было основное слово, такое знакомое…

 

Наверное, он был как-то связан со слежкой. Или сам был шпионом.

 

Он скоро вспомнит. Все вспомнит…

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[Ганслингер]

Бедный Витч... Нелегко ему приходится.

[крыска]

Ганслингер

Спасибо!! Это точно(

[крыска]

Глава VI

 

 

Витч пролежал без сна на своих носилках, пытаясь вспомнить еще хоть что-нибудь. Но пришел рассвет, а в голове по-прежнему была пустота.

 

Начинался новый день, многие звери еще спали, землеройки стояли у костра и что-то готовили.

 

Крысёнок неслышно двинулся к группе молодых истощённых зверей, сидевших чуть поодаль.

 

Витч почему-то заинтересовался ими и теперь, отойдя от лагеря и пройдя немного по роще, подбирался ближе к тем зверям, прячась за деревьями.

И вот он, совсем близко, маленький и незаметный, слышит их разговор:

 

- Ты точно уверен? – спросил истощённый ёж такую же истощённую выдру. – Что этот крысёныш был со Слэгаром?

 

- Если бы я был точно уверен, я бы его уже уничтожил, - мрачно ответил выдра. Он протянул лапы к костру. – Мне он не нравится. По-моему, Матиас и другие зря переводят на него целебные травы и еду.

 

Витч вжался в дерево, стараясь не дышать.

 

- Но ведь он был среди рабов. Эти мерзкие крысы даже своих берут в рабство! Как жаль, что я не смог их уничтожить побольше! – запальчиво воскликнул еж.

 

- Слэгар не ускользнул от возмездия… - тихо проговорил выдра, – но некоторые бандиты, я слышал, спаслись – их отправили вместе с филином на юг. Я считаю, это ошибка. И я точно знаю, этот крысёныш – не невинная жертва. Я улучшу момент и поговорю с ним.

 

- Оставьте его в покое! – раздался голос Маттимео. Скорее всего, он услышал обрывки разговора.

 

- Но почему?! – воскликнул выдра. – Все должны получить по заслугам. За то, что мы – он обвел лапой круг, включая туда своих товарищей - за то, что мы не видели солнца сезонами! За то, что голодали, умирали!

 

- Я понимаю. Но мой отец считает, что надо быть милостивым к побеждённым. Я тоже так думаю. С него вполне достаточно того, что он получил.

 

- Так, значит, он был все-таки в банде Слэгара?! – выдра встал.

 

- Я этого не говорил!

 

- Я убью его!

 

- Нет, Вязохвост! Я не позволю тебе этого!

 

- Мне не нужна твоя жалость, мышь!

 

Витч выступил из-за дерева, и все замолчали.

 

- Мне не нужна ни твоя жалость, ни твоя защита, Маттимео, - повторил Витч. – Я ненавижу тебя. Не помню за что, но ясно это чувствую. А вы… - крысёнок посмотрел на выдру, ежа и еще одну мышь. – Я ни о чем не жалею! – он сжал кулаки. – Да, вы все, я не жалею ни о чем! Если бы я мог, я бы сделал еще раз тоже самое, да-да!

 

Он чувствовал какое-то болезненное наслаждение в том, что дразнил их, упивался их праведным гневом и болью. Это было такое знакомое состояние, и так хотелось испытать его вновь! Даже если за это он поплатится – сейчас он не боялся. Это было так прекрасно – бить других по самым болезненным местам.

 

Вязохвост с товарищами двинулись к крысёнку, но Маттимео встал между ними.

- Перестаньте! Видите, он не в себе.

 

Он схватил Витча и оттащил его ближе к центру лагеря.

 

Крысёнок не сопротивлялся, у него почему-то сразу кончились силы, а голова начала невыносимо болеть.

 

- С ума сошел! – прошипел мышонок. – Они же могли тебя убить!

 

- А тебе-то что! Не лез бы не в свое дело.

 

- Я не хочу, чтобы они стали убийцами.

 

Витч сел на землю и стиснул лапами виски. Спорить становилось всё сложнее, шум в голове нарастал.

 

- Оставь меня в покое, мышь. Я тебя ненавижу, - повторил он.

 

- Скажи что-нибудь новое, это я уже слышал, - спокойно отозвался Маттимео. Его спокойствие злило крысёнка ещё больше. Он задыхался от боли и ненависти.

 

- Уйди, мышь…

 

- Я знаю, что ты меня ненавидишь, - тихо сказал мышонок, – но так и не понял, почему. Я ведь тебе ничего плохого не сделал.

 

Он ушел, а Витч посмотрел ему вслед.

 

Неужели он ненавидит Маттимео без причины? Почему-то ему казалось, что этот мышонок – его злейший враг? Только вот почему?

 

Голова болела всё сильнее.

 

И тут крысёнок понял, за что он ненавидит так сильно этого мышонка.

 

Он понял в тот момент, когда к Маттимео подошел Матиас и положил ему лапу на плечо.

 

Отец и сын.

 

Семья.

 

То, что у него , Витча ,он интуитивно это чувствовал , никогда не было.

 

Он ненавидел этого мышонка, за то, что у него были друзья – эта мышка Тесс, бельчонок и другие.

 

За то, что он возвращался в Рэдволл – домой.

 

За то, что его отец так весело улыбнулся ему и, проклятие!... Положил лапу ему на плечо.

 

За то, что Маттимео – несмотря на все испытания, о которых он не хотел говорить, был счастливым.

 

А он был несчастен.

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[Одноглазая]

Это самый лучший фанфик по Рэдволлу, который я когда либо читала... С нетерпением жду продолжения!!

[крыска]

Одноглазая

спасибо за столь лестный отзыв!!!

 

 

Глава VII

 

Витч тихо пошёл к своему месту, если кто-то и обратил на него внимание, то он этого не заметил.

 

Он лёг на свои носилки мордой вниз, обхватив гудящую голову лапами. Хотелось, чтобы всё вокруг исчезло. Все эти ненавистные мыши, с их радостью, спорами, криками, запахами еды…

 

Ему хотелось, чтобы случилось что-нибудь, чтобы эти звери стали такими же несчастными, как и он сам. Чтобы налетел вихрь и убил кого-нибудь, он хотел видеть слезы Маттимео.

 

Да, это именно то, чего он желал бы больше всего. И их проклятая жалость ему не нужна!

 

Крысёнок крепко зажмурился, не сразу поняв, что по его щекам текут злые, жгучие слёзы. Приподняв голову, он вытер лапой морду и снова бросился ничком на постель.

 

«Эти мерзкие крысы даже своих берут в рабство», - сказала та выдра.

 

И эти слова разбудили еще одно воспоминание.

 

Крысы, его сородичи. Они одели на него кандалы и тащили в темноту.

 

«Не позволяй им сделать это со мной! Я же верно тебе служил, Слэгар! Спаси меня!»

 

Он вспомнил этот момент – когда от него отказался и хозяин, которого он боготворил и сами его сородичи.

 

«Я думал, что он бы мог быть вам полезен, потому что он крыса, как и вы» - звучал в голове равнодушный голос.

 

Крыса, как и вы…

 

Но они тащили его в темноту отчаяния, они закрыли за ним тяжёлую дверь, они молчали в то время, когда он кричал до хрипоты, умоляя их.

 

Когда дверь была закрыта, и он погрузился во мрак, он не стал стучать, раздирая лапы до крови, биться и вопить.

 

Потому что уже всё было бесполезно. Не мыши, не лисы и не хорьки, и не кто-нибудь ещё запер его, сделал его рабом.

 

А его собственные сородичи – крысы.

 

Он уже не сдерживался и глухо зарыдал, содрогаясь всем своим тщедушным телом.

 

Милосердие этих мышей было хуже горячей смолы на голову, ещё одной усмешкой судьбы.

 

Когда все твои мечты рассыпаются в прах, когда те, кто должен был принять тебя к себе, отвернулись от тебя, когда твой дом стал твоей тюрьмой, какая разница, кто видит твои слёзы?!

 

- Тебе плохо?

 

Кто-то потряс его за плечо.

 

- Оставь меня в покое, беличье отродье! – Витч, привстав, сбросил лапу с плеча и попытался ударить присевшего рядом зверя, но промахнулся и снова упал на носилки.

 

Даже несмотря на то, что он не мог ни о чём думать, пока давился слезами и соплями, все-таки в голове крысёнка промелькнула мысль о том, что он как-то узнал или вспомнил, что голос принадлежал бельчонку. Вот только как его имя…

 

Бельчонок не уходил, Витч спиной чувствовал его присутствие.

- Ты уйдешь или нет? - срывающимся голосом спросил крысёнок, привстав на локтях и пытаясь взять себя в лапы. – Тебе что тут – представление?

 

Представление… «Хотим посмотреть… пред-став-ле-ни-е! Хотим посмотреть… пред-став-ле-ни-е!»

 

Кто-то скандировал хором в его голове. Боль усилилась настолько, что Витч замолчал и, зажмурившись, попытался переждать этот новый виток мучения.

 

Сэм вздохнул. Он не знал, чем помочь, но уж точно не мог уйти просто так. Он ненавидел этого крысёныша, презирал его, испытывал к нему отвращение. Но сейчас он увидел в Витче не только крысу, но просто живое существо, которому было плохо.

 

Крысенок держался за голову обеими лапами и Сэм предположил:

 

- У тебя болит голова?

 

- Д-да… - у Витча не было ни сил, ни желания спорить, боль становилась все невыносимее. Такое всегда случалось, когда воспоминания возвращались.

 

- Я принесу тебе отвар.

 

Крысёнок не ответил, и Сэм поспешно ушел.

 

Витч опустил лапы, пытаясь прийти в себя. Он яростно вытирал морду, снял свой плащ и высморкался в него, не заботясь о том, как это все выглядит.

 

«Заткнись. Распустил тут сопли...»

 

«Тебе было уже один раз сказано, крыса. А теперь прекрати распускать сопли и поднимайся….»

 

«Пошел с глаз моих, сопляк…»

 

«Ну уж нет, сопляк!»

 

Голоса в его голове кричали все громче, и Витч опять зажмурился, будто ожидая удара.

 

Он вздрогнул, когда его опять тронули за плечо.

 

- Вот, - раздался голос бельчонка.

 

Крысенок открыл глаза – ему протягивали отвар.

 

Витч быстро взял его и начал пить, единственная мысль была о том, что уже скоро эти волны боли притупятся, и он сможет нормально соображать.

 

Крысёнок вернул миску и откинулся назад, прижав лапу ко лбу.

 

Настой начал действовать – бельчонок стал виден нечётко, но при этом боль отступила на второй план, лишь приглушенно затаилась в висках и затылке.

 

- Лучше? – раздался голос бельчонка раздался как будто издалека.

 

- Мне будет намного лучше, если ты уйдешь, - ответил Витч, теперь у него хватило сил для присущей ему наглости.

 

Он ухмыльнулся, увидев на морде белки удивление и обиду. И хорошо! Он не будет благодарен этим мышам. Он ни о чём их не просил.

 

- Как хочешь, - холодно отозвался бельчонок и встал.

 

- Хотя подожди… -Витч привстал на локте, вглядываясь в морду бельчонка.

 

Теперь, без боли, голова смогла восстановить его имя.

 

- Тебя же Сэм зовут, ведь так? Я тебя знаю.

 

- Ну, конечно, знаешь.

 

- Да, но я забыл.

 

- Что забыл?

 

- Всё. Всё забыл. Такое ощущение, что мне вышибли мозги.

 

Сэм сел рядом.

 

- Ну, в общем-то, ты недалек от истины.

 

Витч, нахмурившись, вглядывался в морду белки. Он все пытался вспомнить.

 

- Послушай… Я вспомнил. Ты же говорил, что ты однажды доберешься до меня. Так вот же – я в твоей власти. Что же ты ничего не делаешь?

 

Сэм встал.

 

- У тебя действительно вышибло мозги, крыса.

 

Он почти убежал, а Витч осторожно лёг обратно на носилки.

 

И провалился в темноту.

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Глава VIII

 

Опять это мягкое покачивание, значит, все опять двинулись в путь. Витч лежал с закрытыми глазами в полузабытьи, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний, но они ускользали от него, мелькали, как вспышки разноцветных картинок или бумажных бабочек.

 

Думать становилось все сложнее, и спасительная пустота манила к себе. Как хорошо ни о чем не беспокоиться ни ничего не просчитывать! Всю свою жизнь он всегда чего-то опасался, прикидывал, нервничал, боялся…

 

Сейчас же можно лежать и ничего не делать. Вообще ничего. Они сами решили его спасать, видимо так им самим нужно. Может быть, чтобы выглядеть друг перед другом хорошими. А может быть, он зачем-то им нужен.

 

Ведь не просто так тогда его взял с собой…

 

Боль вернулась, и Витч поспешно отбросил попытки что-то вспомнить, а потом уснул сном без сновидений.

 

Солнце било в глаза, и крысёнок проснулся, провел лапой по морде. Пели птицы, утро было на редкость солнечным.

Витч привстал на локте, оглядывая лагерь – вокруг было что-то вроде равнины – не очень высокая трава и редкие деревья.

 

Если эти мыши были в рабстве, а теперь возвращаются домой, и он был с ними, значит, он был в этих местах. Но все казалось таким незнакомым…

 

А как выглядел его дом? Его родная земля?

 

Вспоминать это было бесполезно – в голове всё также была пустота.

 

Витч сел.

 

Но чувствовал он себя просто прекрасно – голова не болела. Да, боль немного затаилась в висках и затылке, но не было этих пульсирующих наплывов.

 

Крысёнок потянулся – он отлично выспался и чувствовал прилив сил. Сомнения и печали больше не терзали его душу.

Ведь он жив, а это главное.

 

Для него всегда было самым главным – просто выжить.

 

Он двинулся к костру, за которым сидели звери, ожидающие еды. У него впервые за долгое время появился аппетит.

На его пути встретился Сэм, Витч шел вразвалочку, поигрывая тонким прутом, который он сорвал с ближайшего дерева.

 

Привычным движением крысенок сшибал головки полевых растений.

 

- Тебе уже лучше? – спросил бельчонок, как-то странно посмотрев на палку в лапе крысы.

 

- О, да, белка, намного, – Витч еще раз потянулся. – Ты даже представить себе не можешь, какое это счастье, когда в голове тишина и покой. Я хочу есть, я ведь могу взять немного?

 

Он посмотрел на котел, и Сэм кивнул, не отводя взгляд от прута в лапе Витча.

 

Крысёнок еще раз сбил очередную головку растения и подошел к костру.

 

Получив еду, Витч сел вдали от остальных и начал задумчиво чертить на земле.

 

Вот – мыши и остальные – молодые, они были отправлены в рабство. С ними шел Слэгар Беспощадный, лис.

 

Крысёнок нарисовал маленькие точки, и рядом с ними одну большую.

 

За ними гнались взрослые мышь, белка, заяц и барсук, и другие нехищные звери.

 

А еще есть его сородичи, раздери их клык, в черных робах. Грязные предатели.

 

Витч нарисовал отдельно галочки.

 

И где-то есть Рэдволл, куда возвращаются победители.

 

Но где же он, в этих точках? Где ему нарисовать себя?!!

 

Слэгар Беспощадный, скорее всего, был не один. Даже самому сильному работорговцу не справиться в одиночку.

 

Была команда.

 

Команда работорговцев…

 

Если он был в банде работорговцев, то почему он был рабом? Он точно помнил оковы на своих лапах.

 

Если же он был среди рабов, то почему те заморыши, выдры, белки, мыши в лохмотьях так его ненавидят? Он же был среди них…

 

Или, нет?

 

Если же он был вместе с Маттимео, угнан в рабство, то почему дружок Матти, бельчонок Сэм хотел «разделаться» с ним?

 

Неужели он был врагом для всех?

 

И для крыс, и для работорговцев и для мышей?

 

Похлёбка давно остыла, а Витч все всматривался в галочки и точки на земле, пытаясь вспомнить…

 

Вдруг его накрыла огромная тень хищной птицы, и крысёнок бросился ничком на землю.

 

Не стоит на земле валяться

Нечего друга бояться.

 

Витч поднял голову, справедливо предположив, что если бы его хотели съесть, он был бы уже мёртв.

Это был какой-то чокнутый филин, который говорил стихами.

 

Филин тоже разглядел, что лежащий на земле был ему не друг, так как это была маленькая крыса, а не мышь. Он хмуро смотрел на Витча.

 

- Неужели я не всех отправил на юг, - спросил он сам себя, даже забыв про рифмы.

 

- Почему на юг? Что значит «не всех»? – спросил Витч, но филин не ответил.

 

А потом его окружили Матиас, землеройки и остальные, крича радостно «Сэр Гарри Муза! Сэр Гарри Муза!!!»

 

Потом его кормили кексом, и филин забыл о крысёнке.

 

Витч стоял, в стороне от толпы радостных зверей и пытался вспомнить.

 

На юг. Их всех, включая его, должны были отвести на юг.

 

Только вот с кем?

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Глава IX

 

Шли дни, звери двигались дальше. Благодаря врожденной (а может, приобретенной) наблюдательности, Витч, не задавая вопросов, только внимательно слушая разговоры, узнал все имена зверей вокруг него и кто кому кем приходился. Вот Сэм и Джесс, белки, сын и мать, Тесс и Тим – близнецы, сестра и брат, ежи Юбилей и Джабез Пень – сын и отец…

 

Чокнутый филин звался Гарри Музой, он помогал мышам и также стремился в Рэдволл, а еще был заяц Бэзил Олень (большой любитель поесть) и его мелкий друг – выдра Щекач.

 

Еще были те, от кого Витч старался держаться как можно дальше – это два равнинных барсука – дочка Аума и ее отец Орландо Секира.

 

Еще было множество землероек, они называли себя «Гуосим», а их правитель звался Лог-а-Лог.

 

А еще были бывшие рабы – выдра Вязохвост с компанией.

 

Голова у крысёнка болела все меньше, и Матиас, меняя очередную повязку, сказал, что внешние повреждения заживают хорошо. А вот когда вернётся память, и вернется ли она вообще - это было никому не известно.

 

Витч постепенно привыкал и начинал использовать выгоду из своего положения.

 

Если его хотят носить на носилках – так пусть, больше он не спорил. Как больному, ему частенько приносили еду прямо к его постели. Это тоже ему нравилось. Воспоминания больше не приходили, но крысёнок подумал, что лучше заботиться о делах насущных.

 

Например, Вязохвост.

 

Эта выдра смотрела на него не самым добрым взглядом каждый раз, когда Витч проходил мимо. Это здорово действовало на нервы.

 

Часто крысёнок вздрагивал, невзначай заметив тяжелый взгляд тусклых глаз этой твари.

 

С этим надо было что-то делать.

 

Витч выжидал удобный момент, и вот он настал…

 

В это время все сгрудились вокруг костра – Гарри Муза что-то декламировал. Даже бывшие рабы туда подтянулись.

 

А Вязохвост возился у своего костра, который стоял чуть в отдалении. Витч двинулся к нему, поигрывая ивовым прутом.

 

Он несильно хлестнул выдру по спине, и тот удивлённо воззрился на крысу.

 

- Привет, - протянул Витч. – А расскажи мне о рабстве, приятель. Каково это – быть рабом? Тебя сильно били?

 

Вязохвост глухо зарычал:

 

- Ах, ты, мерзкий крысеныш… Я тебе сейчас покажу, как меня били…

 

Расчет был верен – выдра набросился на него, скалясь и рыча.

 

- Помогите! Убивают!!! – завопил Витч.

 

Набежали рэдволльцы и землеройки, и разъяренного Вязохвоста оттащили от крысёнка.

 

Витч расплакался, как маленький диббун:

 

- За что он меня так… Я же ему ничего не сделал, просто мимо проходил…

 

Вязохвоста стали отводить подальше, и когда все взгляды были прикованы к нему, Витч ухмыльнулся выдре сквозь фальшивые слезы. Выдра опять зарычал и забился в тисках рэдволльцев.

 

- Бедный Вязохвост… - слышались возгласы. – Рабство помутило его разум, и теперь он ненавидит всех крыс. Надо следить за ним, чтобы он больше не подходил к этому крысёнку… Может быть, жизнь в Рэдволле излечит его душу.

 

Витча вели под лапы Маттимео и Тесс. Крысёнок все всхлипывал:

 

- О-о-о-о… Как больно… За что он меня так ненавидит… У меня и так голова раскалывается, а он меня бил без жалости…

 

Он понял, что переигрывает, когда мышонок сказал, с чуть скрываемым раздражением:

 

- Витч, хватит ныть и жаловаться. Он не причинил тебе особого вреда. Больше Вязохвост тебя не тронет, не бойся. Но ты тоже постарайся его понять, после того, что он пережил…

 

- Ну уж то, что он пережил – я тут ни причём! – воскликнул крысенок, даже забыв о рыданиях.

 

- Очень даже причём, - мрачно вставила Тесс, а Маттимео цыкнул на нее.

 

Они усадили Витча на носилки и осмотрели его повреждения.

 

- По-моему ты в порядке, - сказали мыши. – Постарайся успокоиться и поспать. Скоро двинемся в путь. Вязохвост тебя больше не тронет.

 

Крысёнок вытянулся на своей постели и хитро улыбнулся, весьма довольный собой.

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[Ганслингер]

А Витчуля-то остаётся самим собой, несмотря на все беды с ним. Лихо он выдру-крысоненавистницу подставил.

[крыска]

Ганслингер

Ага))) то ли еще будет!

[крыска]

Глава X

 

… Это было какое-то мрачное и страшное место, Витч в ужасе оглядывался по сторонам. Он шёл не один, за кем-то, но кто был рядом, с ним было невозможно разобрать. Зато он видел в темных нишах крыс, крыс в черных балахонах, молчаливых и тоже… страшных.

 

Все это напоминало какой-то ночной кошмар, а может, и было им.

 

Самое жуткое порождение чьего-то изощренного разума – все это место.

 

Витч остановился и поднял голову – ужасающая статуя огромного хорька простиралась над ним.

 

- Кто приблизился к Малькаррису?

 

От звука этого голоса крысёнок зажал лапами уши, скорчился.

 

Если бы можно было куда-то убежать, спрятаться…

 

Но сейчас решалась его судьба.

 

- Кто тот, второй?

 

Витч понял, что говорят о нём.

 

Его хотели подарить, подарить как вещь, как ручное животное.

 

Но даже на это он не сгодился.

 

- Он не рожден для Хозяина. Наши законы ему неизвестны. Крыса, что пришла из лесных земель, бесполезна для нас. На цепь, вместе с рабами!

 

Две крысы в черных робах выступили из темноты.

 

И вот тут как будто какая-то молния ударила, или это была вспышка памяти.

Витч ясно увидел равнодушные морды этих крыс. Он узнал бы из из миллиона таких же одинаковых последователей статуи.

 

Когда он бился, кричал, они выкручивали его лапы, крепко сжимая их, надетые кандалы тянули лапы вниз.

 

Крысёнок был в отчаянии.

 

- Спаси меня, Слэгар, не отдавай меня им! Спаси, спаси меня!!!

 

Но не зря этот лис звался Беспощадным…

 

Витч вскрикнул и проснулся. Всё ещё находясь во власти кошмара, он вытер морду дрожащей лапой.

 

Сидя на носилках, крысёнок огляделся. Пока он спал, они переместились еще дальше местность немного изменилась– вокруг была поросшая травой поляна, а еще были валуны, образовывающие высокие каменистые нагромождения.

 

Звери сгрудились в кучу, были слышны возгласы. Что-то явно происходило.

 

Поднявшись, Витч тихо подошел к толпе.

 

Из-за маленького роста он не смог увидеть, что происходило в центре, и поэтому дернул за одежду ближайшую землеройку.

 

- Что там?

 

- Крысу поймали, - ответила землеройка, – в чёрной робе. Шпионила за нами. Эх, скорее всего их много сбежало из того подземелья.

 

Витч попытался просунуть морду в просвет между зверями.

 

На земле лежала связанная крыса. Она невозмутимо смотрела маленькими глазками из-под капюшона. Матиас прижал меч к её горлу.

 

И тут крысёнок охнул и прижал лапу ко лбу.

 

Это был одна из тех двух крыс, которые заковали его в цепи и заперли в темнице.

 

Он узнал.

 

Он не мог ошибиться – потому что морды своих тюремщиков он запомнил до самой последней шерстинки.

 

- Последний раз спрашиваю, далеко ли твои товарищи? – допрашивал крысу Матиас. – Как ты нас выследил? Как долго шел за нами?

 

Крыса молчала, будто не слыша вопроса.

 

- Бесполезно, Матиас, - вмешался Бэзил, – эти фанатики никогда ничего не говорят.

 

Воитель опустил меч и подошел к зайцу.

 

- Что же делать, Бэзил?

 

- Быть начеку, славный мой, - повел ушами отставной вояка. – Если этот нас выслеживал, то могут быть и другие.

 

- Да. Выставим больше часовых. И я или Орландо всегда будем начеку, пока не войдем в Лес Цветущих Мхов. А эту крысу оставим пока связанной, а когда тронемся, придется её отпустить.

 

- Отпустить?!

 

- Мы же не можем хладнокровно убить его. Это не в наших правилах. Припугнём хорошенько и отпустим назад, а сэр Гарри Муза полетит и посмотрит, чтобы это фанатик ушел в верном направлении.

 

Бэзил вздохнул, но согласился.

 

Все разошлись по своим делам, а крысу оттащили в дальнюю часть лагеря. Так как крыса была связана, а скоро все равно нужно было в путь, никто ее не охранял.

 

Витч в одиночестве стоял около костра, и в его глазах плясали язычки пламени.

 

В его голове роилось множество мыслей, которые сводились только к одному.

 

Месть!

 

Решившись, крысёнок направился к пленнику.

 

Оглянувшись через плечо, он убедился, что на них никто не смотрит, и с размаху пнул крысу в бок, вкладывая в удар все свои силы.

 

Крыса сдавленно вскрикнула, больше от удивления, чем от боли и воззрилась на крысенка-недомерка.

 

- Ая-яй… Голосок прорезался… - вполголоса пропел Витч, наклоняясь и хватая своей маленькой лапой пленника за шиворот.

 

- Не нравится быть связанным да, приятель? Не очень весело, согласись… - Витч выпрямился, еще раз пнул крысу и наступил ей на хвост.

 

Пленник молчал, с ненавистью глядя на своего мучителя.

 

- Что молчишь, друг? – поднял брови крысенок. – А, знаю. Ты крыса Хозяина, тебе нельзя говорить, когда вздумается. Например, как мне – нормальной крысе из лесных земель. Мне бы и в голову не пришло заковывать своих собратьев… крыс…как каких-нибудь рабов. – голос Витча был полон ненависти.

 

Крысёнок помолчал, а потом улыбнулся.

 

- Только я забыл тебе сказать, что твой обожаемый Малькаррис сдох.

 

Крыса в робе занервничала, пытаясь разглядеть по морде маленького мерзавца врет он или говорит правду.

 

- Да, мёртв, как маринованная лягушка, - Витч хлопнул лапами в ладоши, – я сам видел. Большой барсук уничтожил статую и того, кто был внутри. Ты ведь не думаешь, что статуя говорила сама, или ты полный идиот?

 

- Не смей…так говорить о Малькаррисе!!!

 

- Ого! Ты умеешь говорить, оказывается. Еще раз тебе повторяю – Малькаррис твой мёртв, мы с Орландо позаботились об этом. Уничтожили, теперь от статуи даже крохотного кусочка не осталось! Вот так!

 

Крысёнок бросил быстрый взгляд за плечо. Надо было уходить.

 

- Ну, пока, - хихикнул он, и пошел ближе к мышам.

 

Через некоторое время звери стали сниматься с лагеря, тушили костры и собирали еду и оружие.

 

Орландо и Матиас подошли к пленнику, чтобы развязать его.

 

Друзья были очень удивлены, крыса, которая осталась в невозмутимом молчании совершенно преобразилась, она рычала, извивалась, пытаясь развязать веревки и сверлила барсука ненавидящим взглядом.

 

- Что это с ним? - спросил Орландо. – Взбесился, что ли?

 

- Не знаю… - протянул Матиас. – Когда мы его оставили, он был спокойным.

- Послушай! – обратился Матиас к крысе. - Мы сейчас тебя развяжем, и ты иди на юг. Возвращайся обратно. Если ты попытаешься напасть или следовать за нами – нам придётся тебя уничтожить.

 

Крыса замерла, будто успокоившись, и кивнула головой.

 

Но как только лапы пленника были развязаны, вдруг крыса, зарычав, выхватила кинжал из-за пояса Матиаса и бросилась на Орландо, целясь ему в живот.

 

Реакция барсука была мгновенной – сверкнула секира и…

 

Голова фанатика покатилась по поляне.

 

Звери взволнованно сбежались на происшествие, и никто не заметил, как маленький Витч улыбнулся и тихо прошептал:

 

- Месть…

Изменено 6 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[Одноглазая]

Этот фанфик прямо душу успокаивает! Наконец то Витч хоть кому то смог отомстить за дикую несправедливость к нему!

[крыска]

Одноглазая

Дадада!!!! и ему, наконец-то, везет!

[Одноглазая]

Надеюсь так везти ему будет и в дальнейшем!)

[крыска]

Одноглазая

Ну ты же меня знаешь)))разве я могу причинить ему вред?

[Ганслингер]

крыска

Ай да Витчуля! ))) Припомнил он крысиному фанатику все издёвки и рабство. ))

[крыска]

Глава XI

 

Звери шли дальше, они подошли к высокому обрыву, на краю которого были закреплены веревочные лестницы. Матиас и Орландо обвязали веревкой для страховки часть землероек, которые стали спускаться вниз первыми под предводительством белки Джесс.

 

Они спустились благополучно, и мышь-воин начал обвязывать веревкой очередную партию зверей. Когда и они спустились, пришла очередь детей, их страховали с особой тщательностью, между детенышами были взрослые звери, чтобы, если они оступятся, поддержать их. Витча привязали тоже в этой партии, и он без особого страха лез вниз по лестнице, пытаясь вспомнить, забирался ли он также наверх. Скорее всего, забирался, но он этого совершенно не помнил.

 

- Витч, давай!

 

Он не сразу понял, что обращаются к нему. В разговоре он понимал, что «Витч» - это его имя, но когда его звали, он не сразу отзывался.

 

- Витч, ставь лапу на следующую перекладину, не бойся!

 

- Я не боюсь.

 

Крысенок спускался все ниже, вспоминать он будет в более подходящее время.

 

Спуск с плато занял полдня и отряд, пройдя небольшое расстояние, остановился у реки.

 

- Вот здесь мы и отдохнем, - объявил Матиас.

 

Раздались радостные возгласы и все стали устраивать лагерь. Затрещали костры, землеройки укладывали плоские камни, чтобы на них готовить еду.

 

День был теплым и приятным, и юные звери полезли в воду. Они брызгались, смеялись и резвились в воде.

 

- Осторожнее, ребята! – крикнул им Орландо. – В реке может быть щука!

 

Не полезу я в эту гадкую реку! А вдруг там щука?

 

Боль пронзила голову, Витч схватился за виски. Затуманившимся взглядом он смотрел на воду, на пологий и заросший берега реки.

 

- Я помню это место… - Вполголоса сказал он сам себе и медленно вошел в воду, не замечая того, что весь промок.

 

Все были заняты своими делами, и Витч все видел и слышал будто издалека, а сам, казалось, находился совсем в другом времени.

 

Он должен был обыскать реку.

 

Пройдя в нее до середины, Витч был чуть не сбит сильным течением с лап.

 

Они не могли спрятаться посреди реки. Иди ищи вдоль того берега, а я посмотрю с другой стороны.

 

Крысенок ясно слышал приказ в своей голове, и двинулся к заросшему берегу. Около него резвились Маттимео и компания. Они стояли к нему спиной около свисающего выступа скалы и не видели его.

 

- Да нет тут никаких щук! – крикнул Маттимео в ответ на предупреждение барсука.

 

- Уж мы-то точно знаем, - раздался звонкий смех Тесс, - мы же тут прятались, помнишь, Матти?

 

- Ага. Витч нас чуть было не нашел… Пришлось поранить его кинжалом, чтобы он выбежал из воды, думая, что его укусили!

 

Они засмеялись, а крысенок отошел подальше и выбрался на берег.

 

— Ой-ой-ой, помогите! Гнилозуб, не подходи близко к этому выступу. Там под водой острая скала. Смотри, я поранился!

 

Голоса в голове кричали все громче, и Витч почти почувствовал резкую боль в пронзенной тогда лапе.

 

Выражение его морды стало мрачным.

 

Щук здесь нет, но можно попробовать их приманить…

 

Витч подошел к землеройкам, которые жарили пойманную рыбу на плоских камнях и попросил есть. Возвращаясь от них с рыбой и хлебом, крысенок осторожно, крадучись, прошел вверх по реке там, где она была шире, и где была большая вероятность найти хищных рыб.

 

Крысенок сначала крошил в воду хлеб, вглядываясь в воду, надеясь там разглядеть силуэты больших рыбин.

Потом он начал кидать в воду части рыбы, щуки ведь должны питаться мясом, не так ли?

 

Картины будущих воплей юных рэдволльцев радовали воображение Витча. Будет весело, если щука действительно цапнет Маттимео!

 

- Чем это ты тут занят, славный мой?

 

Витч похолодел, узнав голос Бэзила. Он медленно обернулся, пытаясь придумать правдоподобное объяснение:

 

- Я ничего такого не делал, я просто играл…

 

Заяц отобрал у него рыбу.

 

- С едой? Еда– это не игрушки, мальчик мой. Ты так можешь и щуку приманить.

 

Он внимательно смотрел на крысенка, пытаясь что-то понять.

 

- Ой-ой, как голова разболелась, - на глазах Витча показались слезы, – я пойду полежу…

 

Бэзил успел схватить крысенка за лапу прежде, чем он попытался улизнуть.

 

- Отставить хныканье. Вот что я тебе скажу, парень. В последнее время случилось много непонятных совпадений, и мне это не нравится. Очень не нравится.

 

- Я тут ни при чем! – воскликнул Витч.

 

- Никто тебя и не обвиняет. Но я хочу, чтобы ты знал – ты у нас слабое звено, поэтому к тебе больше вопросов, особенно после твоих «игр».

 

- Это все потому что я – крыса, - мрачно сказал Витч. – Вы все меня терпеть не можете за это.

 

Он моргнул, и по его щекам покатились слезы.

 

Бэзил почти поверил, что был слишком жесток с этим крысенком, но потом, армейское чутье взяло верх.

 

- Я сказал, отставить слезы! То, что ты умеешь плакать, как по заказу, я уже понял. Так вот, что я хотел тебе сказать. По-моему ты уже нормально себя чувствуешь, раз можешь ходить туда-сюда по лагерю. Пойдем, я посмотрю твои раны.

 

Витч запротестовал, но Бэзил за лапу привел его в лагерь и, взяв чистые повязки, размотал старые.

 

- Твои раны почти зарубцевались. Так что завтра можно будет снять бинты. И будешь теперь помогать другим, раз у тебя хватает сил играть с едой. Иди вместе с Маттимео, поможешь ему ловить рыбу.

 

Заяц завязал чистые бинты на голове Витча, который угрюмо молчал.

 

- Посмотрим, как ты будешь выкидывать ту рыбу, которую сам поймаешь.

 

- Я не хочу ничего делать с Маттимео, - сказал крысенок.

 

- Это приказ, славный мой, и на твоем месте, я бы не протестовал, иначе я поделюсь своими наблюдениями с Матиасом.

 

Витч вздохнул и направился к мышонку, который был тоже не в восторге, от того, что ему придется рыбачить с Витчем. Но Бэзил попросил его сделать это, значит, так было нужно. Старый вояка просто так не стал бы это делать…

Изменено 5 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Глава XII

 

Малькаррис говорил, что он, как крыса из лесных земель не подходит ему.

 

Ну, то есть, не получится ему быть крысой в черной робе.

 

Витч попытался вспомнить хоть одного своего сородича, который был бы похож на него самого. Знал ли он других крыс, таких же, как и он сам?

 

Ясно, что он среди этих зверей – мышей, белок, выдр и остальных нехищников – чужой.

 

А где-то он был своим? И если да, то где?

 

Крысенок запустил очередной камушек вдоль поверхности воды, он отскочил три раза и затонул.

 

У Маттимео лопнуло терпение:

 

- Послушай, Витч, прекрати швырять камни! Мы вообще-то рыбу ловим, если ты не забыл!

 

Этот мышонок почему-то раздражал Витча все больше, а тут еще он прервал его мысли. Крысенок огрызнулся:

 

- Да какая разница, все равно землеройки уже наловили достаточно, чтобы ты спокойно отдыхал, сын Воина!

 

Матиаса все звали «Воин», а Маттимео, соответственно, «Сын Воина». Это ужасно бесило, и поэтому крысенок произнес последние слова с издевательским почтением.

 

Маттимео попытался взять себя в лапы:

 

- Это неважно, сколько они там наловили. Нам дали задание, и мы должны это выполнить. И ты должен мне хотя бы не мешать.

 

Витч демонстративно швырнул камень в реку и искоса глянул на своего неприятеля.

 

Ему почему-то нравилось дразнить этого мышонка. Это было так… знакомо…

 

Матти вскочил на лапы и сжал кулаки.

 

- Витч!!! – мышонок замахнулся, но остановил себя. – Эх.. Если бы ты был здоров, я бы тебя проучил!

 

Крысенок тоже вскочил и ощетинился:

 

- Так давай, мышь, попробуй! Или ты боишься? Здоров я или нет, я тебя могу так отделать, вовек не забудешь! Ну?

 

Мышонок опустил лапы.

 

- Я знаю, чего ты добиваешься, Витч, - спокойно сказал он, - ты хочешь спровоцировать меня, чтобы у меня были неприятности. Ничего у тебя не выйдет. Можешь ничего не делать, но если будешь мешать, я позову Бэзила.

 

Витч тоже разжал кулаки и махнул лапой.

 

- Давай, доноси!

 

«Доноси, подхалим, грязный сплетник!» - раздалось в голове, и крысенок сел, обхватив ее лапами.

 

Маттимео установил удочки и насадил наживку. Крысенок наблюдал за ним немигающим взглядом.

 

Почему же он так ненавидит этого мышонка? Да, у него родители, но ведь есть родители у того же Юбилея, есть отец у Аумы, который ее просто обожает, есть родители у Тесс и Тима, у Сэма тоже есть…

 

Значит дело было не только в этом… А в чем? В чем?

 

Почему, забыв об осторожности, он старается раздразнить Маттимео как можно сильнее?

 

Может быть, это оттого, что этот мышонок – всеобщий любимец? Когда он проходит мимо, все ему рады, если он что-то говорит, все слушают, восхищаются, над его шутками всегда смеются.

 

Он уверен в себе, смелый и сильный.

 

Он станет Воином после отца, его будущее светло и безоблачно.

 

А Витч оказался не нужен даже в качестве слуги…

 

Крысенок уткнул морду в лапы:

 

- Я так несчастен, - вырвалось у него вслух.

 

Маттимео обернулся:

 

- Ты несчастен? Но почему?

 

Морда Витча приняла непроницаемое выражение:

 

- Тебе послышалось, мышь. Я ничего не сказал.

 

Ему хотелось провалиться сквозь землю. Это же надо – сказать такие слова при своем враге, при этом проклятом любимчике!

 

Мышонок подошел к крысенку, случайные слова Витча звучали искренне, и поэтому Маттимео недоумевал:

 

- Но почему ты чувствуешь себя несчастным? Разве с тобой плохо обращаются? Все добры к тебе.

 

Витч с раздражением ударил кулаком по земле.

 

- Да что ты понимаешь в этом, мышь! Не нужна мне ваша доброта, можете себе ее оставить…

 

Он хотел встать и уйти, но остался сидеть и с вызовом смотреть на мышонка.

 

Поделиться своим паршивым состоянием было не с кем, и Витч выпалил, чувствуя, что пожалеет о сказанном:

 

- Тебе не понять, что такое, когда ты один, маленький избалованный любимчик-всех-вокруг! У меня нет родителей и нет друзей, вокруг даже нет моих сородичей. Этого хватит, чтобы чувствовать себя несчастным? А ты пристаешь ко мне со своей дурацкой рыбой!

 

Маттимео опустил глаза. Ему и в голову не приходило, что этот противный Витч тоже может быть несчастным. Ему казалось, что после того, что этот крысенок совершил, все и так делают ему столько добра, сколько он не заслуживает.

 

Но разве можно заслужить доброту к себе?

 

Мышонок очень повзрослел за этот сезон, с тех пор, как их взяли в рабство он стал не просто избалованным сыном Матиаса, но научился нести ответственность за более слабых, помогать другим.

 

Его раньше раздражала Синтия своими жалобами и хныканьем, но потом он понял, что она всего-навсего маленькая полевка, которая потеряла мать и оказалась в рабстве. И он должен был ее защищать.

 

И теперь Маттимео видел, что его враг – тоже живое существо, со своими печалями и мечтами, да, сделавший неверный выбор, но раз даже взрослым уцелевшим членам банды дали шанс…

 

Он принял решение.

 

- Давай я буду твоим другом.

 

Витч даже поперхнулся:

 

- К-ха, что?!!

 

- Я буду твоим другом, - серьезно повторил мышонок.

 

- Ха-ха-ха. Очень смешно, - с ненавистью процедил крысенок и швырнул еще один камень в реку.

 

Маттимео сел рядом с ним:

 

- А я не шучу. Конечно, не лучшим другом, - он поднял лапы в отрицательном жесте, как будто только в этом и была проблема. – Лучший друг – это что-то особенное и не у многих это есть. А я буду тебе просто другом, приятелем, если хочешь. Будем делать вместе разные вещи, например, ловить рыбу, болтать, собирать дрова, ну и все такое прочее.

 

Витч смотрел на морду мышонка, пытаясь хоть что-то вспомнить.

 

- Но ведь ты ненавидишь меня.

 

- Я этого никогда не говорил. И я так скажу, все причины, по которым мы не можем быть друзьями, исчезли. Есть только ты и я, и больше ничего. Ну и если тебе так мешает, что я – сын Воина, то я тоже ничего не могу с этим поделать.

 

- Но я ненавижу тебя! – воскликнул крысенок, не отводя взгляда от морды мышонка.

 

- А ты хоть помнишь, почему?

 

- Нет… Не помню! - Витч растеряно приложил лапу ко лбу.

 

- Ну тогда, что мешает?

 

Крысенок ловил в голове смутные образы, связанные с Маттимео. Что-то точно было… Может, они и дрались? Только что сделал ему мышонок? Или, было наоборот – он что-то сделал Маттимео?

 

Ну давай, маменькин сынок, любимец Аббатства, что теперь делать будешь, а?

 

Маттимео протянул ему лапу. Витч колебался, потому что не понимал мотивов мышонка обзаводиться таким другом, как он. Зачем ему это?

 

- Я ведь что-то тебе сделал, - медленно произнесла крыса, – что-то плохое. Но я забыл.

 

- И я забыл.

 

- Но ведь нельзя вот так взять – и забыть, что тебе причинили зло!

 

- Это непросто, но вполне возможно.

 

Витч еще какое-то время медлил, но потом вложил свою лапу в лапу мышонка и пожал ее.

 

В конце-концов, можно и попробовать…

Изменено 5 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[крыска]

Глава XIII

 

… Для всего этого нужен дьявольский характер – для настоящих слез по ночам и фальшивого хныканья днем, для постоянных доверительных разговоров с «приятелями», а потом сидения в одиночестве, скрывшись за кустами, и вообще для того, чтобы тебя принимали за равного, когда ты младше и меньше всех вокруг, для издевательства над более слабым, чтобы хоть как-то почувствовать себя сильнее, для…

 

Витч, посмотри сколько у тебя ошибок в диктанте. Давай, исправляй. Не ленись, зверь, умеющий читать и писать далеко пойдет!

 

Но никуда «далеко» он не пошел. Все его умения пригодились в шпионаже, а это…

 

Он уже точно не знал, какой он есть на самом деле – умный или глупый, злой или добрый, трусливый или смелый…

 

Маска скрывает личность, как плащ с капюшоном скрывает морду и фигуру, а затем прирастает к меху, становится твоей частью.

 

Он был достаточно умным, чтобы грамотно выполнять задания и не попадаться, а если это было нужно – умел импровизировать. Но был достаточно глупым, чтобы задавать опасные вопросы главарю.

 

Он был достаточно смелым, чтобы рисковать жизнью, шпионя в месте, полном врагов, сильных и умных. И был достаточно трусливым, чтобы бояться обычной драки.

 

Достаточно…

 

- Витч!

 

Кто-то потряс его за плечо. Крысенок не сразу понял, где он находится, и что происходит, этот полусон-полуявь из разных мыслей-воспоминаний не сразу отпускали его.

 

Он открыл глаза – яркий солнечный свет.

 

И этот голос.

 

Маттимео.

 

- Витч, вставай! – мышонок еще раз потрепал его по плечу.

 

Теперь он вспомнил – вчера Матти предложил ему свою дружбу, и он согласился. Честно говоря, он не видел в этом ничего хорошего ни для себя, ни для мышонка, но, видимо, Маттимео решил серьезно к этому отнестись.

 

Итак, мышонок сказал своим друзьям, что теперь Витч – тоже его друг, и чтобы они это имели в виду. Никто ему не возразил, вероятно, потому что Матти пользовался у всех авторитетом.

 

Потом они рыбачили до вечера, и Маттимео настоял, что теперь Витч должен жить рядом с молодыми рэдволльцами, поэтому его постель перенесли ближе к палаткам Матти и компании.

 

Крысенок послушно выполнял все идеи этого мышонка, больше от того, что спор отвлекал от размышлений, а размышления были нужны для того, чтобы вспомнить. Но сегодня он проснулся в мрачном настроении, потому что эти мысли во сне его повергали в отчаяние, и с этим он ничего не мог поделать.

 

А веселый звонкий голос мышонка ужасно раздражал.

 

-…пойдем?

 

- Куда? – равнодушно отозвался Витч.

 

- Ну я же сказал, - Маттимео старался быть терпеливым, – нам нужно наловить рыбы.

 

- Опять?!! Мы же вчера этим весь день занимались!

 

Мышонок вздохнул.

 

- Да, опять, потому что все уже съели. Нужно сделать это поскорее, потому что уже днем мы снимаемся с лагеря и идем дальше. Пойдем.

 

- А почему я? – заныл крысенок. – Я делал это вчера, пусть теперь кто-нибудь другой…

 

- Это может сделать кто-то другой, но каждый должен стараться сделать для всех как можно больше. Никто тебя заставлять не будет, но ты сам понимаешь, что нужна еда и…

 

- Да ладно, я понял.

 

Витч встал. Мышонок пытался ему читать лекцию про то, что каждый должен вносить свой вклад добровольно в общее дело. Так оно и было, только они были друзьями и родственниками, а ему они были никто. А, может, даже больше чем никто, то есть... Враги?

 

Но им он также был никто, они не обязаны были о нем заботиться и лечить. И так или иначе он должен приносить пользу.

 

Крысенок это понимал. Всегда надо быть полезным.

 

Потому что гордость не положишь в тарелку, а принципы не сделают тебя сильным могучим зверем, который ни в ком не нуждается.

 

И с Маттимео, сыном Воина, действительно лучше не ссориться.

 

Они установили удочки, нацепили наживку и стали следить. Витч безропотно помогал Матти, и мышонок воодушевился этим.

 

Может действительно, для Витча не все потеряно?

 

Маттимео чувствовал ответственность за своего бывшего врага, он надеялся, что спасенный Витч сможет найти свое место в мирной жизни.

 

Мышонок не очень понимал, зачем ему это, но ему казалось, что если этот крысенок уйдет в одиночку и погибнет где-нибудь, или если опять попадет в какую-нибудь банду, то он сам, Маттимео, будет опечален этим.

 

Как ни странно, но суровые испытания, выпавшие на долю мышонка, не ожесточили его душу, а наоборот, научили его милосердию, состраданию и пониманию ценности жизни.

 

Да, были такие злодеи, как Слэгар или Надаз, но Витч был таким же детенышем, как и сам Матти, но только без любящих родителей и без друзей, которые показали бы ему верный путь.

 

Мышонок смотрел на удочки невидящим взглядом, не замечая того, что поплавок исчез под водой.

 

Когда отец крикнул всем: «За мной, в Рэдволл!», все пошли. А потом Витч бросился бежать. Маттимео хотел остановить его, но отец удержал мышонка и сказал: «Пусть его бежит, сын. Ему нет места среди честных лесных жителей.»

 

И он остановился, не поступил так, как сначала подсказало его сердце.

 

А потом лис в маске метнул то страшное оружие, и крысенок превратился из живого существа, да, неприятного, враждебного, наглого и надоедливого, в безжизненное тело, лежащее в крови, раскинув лапы.

 

Мышонок не мог забыть это зрелище.

 

И он чувствовал себя виноватым. Может быть, зря.

 

Но он никак не мог избавиться от этого воспоминания.

 

- Что с тобой? – раздался голос Витча. – Ты что, не видишь – клюет? Даже я это заметил, хотя по-моему тебе нужнее была эта рыбалка.

 

- Ах, да, спасибо, - Маттимео, будто очнулся от сна и дернул за удочку.

 

Вместе, крыса и мышонок побороли большую рыбу и положили ее в ведро.

 

А потом сидели и делали вид, что следили за удочками, но на самом деле один пытался все вспомнить, а другой пытался забыть.

 

 

Рисунок от Элиры!!!

Изменено 5 мая, 2015 пользователем Стальнолапка

[Ганслингер]

Похоже, что Витчуле воспоминания облегчения не приносят...

[крыска]

Глава XIV

 

…Было такое ощущение, что перед тем, как отправиться дальше в путь, Маттимео решил переделать все поручения, которые только можно было найти.

 

И да, все эти дела он собирался выполнять «вместе с Витчем».

 

Принести веток для костра? Да, мы с Витчем сходим. Собрать палатки? Мы с Витчем займемся. Помыть всю посуду? Мы с Витчем сделаем. Собрать камни для пращи? Да, мы с Витчем как раз освободились.

 

Крысенок уже устал от этих бесконечных дел, которые Матти нагружал на себя и в придачу на него, причем устал не физически, потому что большую часть работы выполнял сам энтузиаст, а от того, что мышонок никак не оставлял его в покое и приходилось постоянно чем-то заниматься.

 

Это не давало Витчу погрузиться в воспоминания и проанализировать все то, что вспомнил утром, и это ужасно бесило. А еще он видел в этих поручениях какой-то другой смысл, крысе казалось, что Маттимео таким образом следит за ним, держит его в пределе видимости.

 

Наблюдательный крысенок также видел, что то, что он с сыном Воина почти неразлучен не всем нравилось. Друзья Матти – особенно мышка Тесс была расстроена, что весь день мышонок с ней почти не общался. Не то, что раньше…

 

- …Да, мы с Витчем этим займемся, - раздалось знакомое восклицание.

 

- Может быть, «Мы с Витчем» немного отдохнем?! – с вызовом сказал крысенок. – Особенно Витч, а «мы» можете делать, что вам вздумается.

 

Мышонок удивленно посмотрел на крысу.

 

- Ты плохо себя чувствуешь?

 

С Витча уже сняли бинты, запретив трогать ужасно чешущиеся корки засохшей крови на голове, и теперь крысенок выглядел еще более жутко, чем с бинтами. Но Бэзил и Матиас сказали, что он вполне здоров для несложных поручений, да и само поведение Витча говорило том, что ему уже намного лучше.

 

- Необязательно плохо себя чувствовать, чтобы измучиться от этих бессмысленных дел, мышь. Я хочу спокойно посидеть хоть минуту!

 

- Ладно, я сам сделаю. А ты отдохни.

 

Мышонок удалился, а Витч устало плюхнулся на землю и вытянул лапы. Теперь, наконец-то есть время подумать.

 

Взяв одну из валяющихся на земле веток, крысенок начал опять чертить на земле. При этом, он искоса бросил взгляд на «группу проблем», как он про себя называл Веслохвоста и компанию. Пока рэдволльцы следили за тем, чтобы выдра не подходила близко к крысенку, но Витч очень хорошо знал, что для того, чтобы что-то сделать достаточно пары минут.

 

Поэтому беспокойство по этому поводу опять охватило его.

 

Итак, рабы – в рабстве были юные рэдволльцы и компания Веслохвоста. То, что Веслохвост и его товарищи были намного более худые и изможденные, приводило к выводу, что те были в рабстве намного дольше.

 

Чтобы быть в рабстве, надо где-то…собственно, быть в рабстве.

 

Что-то строить или выращивать и где-то удерживаться.

 

Вывод напрашивался сам – то темное, мрачное место, куда его вели и где страшный голос, Малькаррис, вроде бы, приказал посадить его на цепь, вместе с рабами.

 

С ним шло двое. Раз он кричал «Спаси меня, Слэгар!» - значит, один из них точно был тот лис.

 

Второго Витч вспомнить не мог.

 

Значит, он шел со Слэгаром. Туда, в эту темноту. Но зачем?

 

Если его приказали приковать вместе с рабами, то это значит, что вместе с ними он не был.

 

Он был свободен…

 

Раздались какие-то крики, и Витч очнулся от воспоминаний. Он подбежал к источнику шума.

Поймали еще одну крысу в черной робе.

 

Крысенок вставал на цыпочки, чтобы разглядеть морду пленника, а потом бросил это дело.

 

Даже если эта крыса – не та, что тащила его в темницу, она бы с большой радостью могла бы быть на месте той, что тащила, бесспрекословно подчиняясь своему Хозяину.

 

Поэтому все крысы в капюшонах заслуживают того, чтобы он их ненавидел.

Витч чувствовал приятное волнение в груди и мягкое покалывание в кончиках пальцев лап.

 

Месть!

 

«Месть — вот как это зовется. Ничто в мире не сравнится с той минутой, когда твой беспомощный враг простерт перед тобой, и ты можешь сполна отплатить ему»,- раздался в голове жуткий голос.

 

Крысенок прижал лапу ко лбу.

 

Да, действительно – ничто.

Изменено 5 мая, 2015 пользователем Стальнолапка